Агентство Пинкертона

— Это крах… да… это крах… Конечно… Все пропало… лепетала растерянно ищейка. — Это удар… Кто мог думать?.. Роберт Смит — самый дельный сотрудник…

— Ведь я же еще не знаю, — завопил вдруг, наконец-то придя в себя, озадаченный сыщик. — Поймите же, что я еще и сам ничего об этом не знаю. Смит, по моим сведениям, должен был быть сегодня с утра в заседании стачечного комитета. Что же это будет? Боже! Что же будет?

Мак-Парланд потрясен был, казалось, этой катастрофической неудачей больше даже, чем лидер объединенных колорадских промышленников. Вынимая машинально портрет за портретом из красовавшегося на столе для видимости альбома уголовных преступников, мистер Хейд внезапно встал, шумно отодвинув тяжелое кресло.

— Необходимо вызвать из Нью-Йорка мистера Пинкертона. Надеюсь, правда, что после всего случившегося вы не станете уже настаивать на дальнейшей борьбе с рабочими. Однако, раньше, чем начать, переговоры, я хочу видеть Пинкертона. Осмелюсь просить вас об этом, мистер Парланд.

— Ваша просьба опоздала, мистер. Я вчера еще вызвал его срочной радиограммой, в связи с разоблачением рабочими плавильного завода нашего агента № 5. Мое чутье подсказало мне, что эта маленькая неудача — начало краха. Увы, я не ошибся. Связь этих двух скандалов совершенно несомненна. И я не знаю теперь, я решительно…

Сыщик вынужден был проглотить окончание фразы. Кто-то стремительно ворвался в контору через дверь, выходящую на улицу Вашингтона.

_________

Это был невысокий коренастый господин с небольшой раздвоенной бородой, густыми необычно длинными усами, почти сливающимися с концами коротких бакенбард. Нос с горбинкой, как и вся эта необычная для американца растительность на лице, позволял принять вошедшего за иностранца. Короткое пальто-реглан и широкий кепи как-то плохо шли к этому лицу, для которого более подходящим костюмом был бы длинный широкий плащ и мексиканская шляпа. При виде вошедшего оба собеседника остолбенели от удивления: это был секретарь Западной Федерации Томас Мойер.

— Я в конторе мистера Пинкертона? — спросил вошедший, не снимая кепи.

— Так точно, мистер. Я управляющий конторой Мак-Парланд. К вашим услугам, мистер. Чем могу?

Неожиданный посетитель бросился в кресло, не дожидаясь приглашения.

— Мне нужна ваша помощь. Верней — простое разъяснение. Вам, конечно, известно о крушении поезда в 8 верстах от Серебряных Копей?

— Наше агентство занято этим делом уже целую неделю.

— Скажите, мистер, достаточная ли улика против преступника — случайный фотографический снимок, изображающий его на месте преступления, во время развинчивания железнодорожных рельс?

— Что вы хотите этим сказать?

— Не больше, чем сказал. Я прошу, по возможности, ответа на свой вопрос.

— Ну, да. Если <на> фотографии есть данные для точного определения местности, в которой совершено преступление, т. е., иначе говоря, если снимок изображает преступника за работой именно на том месте, где последовала затем катастрофа, то это улика неотвратимая, — правда, с натяжкой, но по законам Штатов совершенно достаточная для обвинительного приговора. Фотография — свидетель наиболее беспристрастный.

Посетитель оживился.

— В таком случае, могу оказать услугу родной юстиции. Вот снимок пейзажа, сделанный мной, как любителем. Совершенно случайно захвачен им человек, которого я по близорукости принял за стрелочника, но я ошибся: человек этот развинчивает скрепления на рельсах именно в том месте, где через 20 минут произошло крушение. И человек этот вам несомненно знаком.

С этими словами посетитель протянул Мак-Парланду снимок, еще не наклеенный на паспарту. Случаи был достаточно необыкновенный, чтобы заинтересовать даже не специалиста по уголовному розыску. Каково же было удивление сыщика, когда он увидел на снимке Колорадские источники Денверской железной дороги, т. е. именно то место, где произошло ужасное крушение губернаторского поезда и около жел. — дор. полотна с ломом и отверткой в руках… того самого человека, который передал ему этот снимок. Сходство было настолько полное, что не арестовать этого безумца, передающего сыску улики против себя же самого, было бы преступлением. Но… может быть, это простая игра природы? Может быть, этот человек вовсе не тот, за кого Мак-Парланд его принял? И разве не может так случиться, что именно Мойер, по постановлению Федерации, самолично совершил преступление для устранения ненавистного рудокопам губернатора Белла. А этот честный малый, знающий свое поразительное сходство с председателем Федерации, пришел позабавиться над сыщиками, нимало не задумываясь о том, что благодаря этому сходству он сам может стать жертвой своего случайного снимка. Впрочем, то, что он сам автор снимка и собственник негатива, ставит его вне подозрений.

Но ведь, если это так — то…

Злобной радостью вспыхнула собачья душа пинкерто-новского собрата. Лидер рабочей Федерации устраивает крушение губернаторского поезда, — да ведь этого же совершенно достаточно, чтобы смести всю Федерацию с лица земли. Это ли не компенсация за неудачу с Робертом Смитом?