– И это про меня… – сказал Крион, сворачивая облачко обратно. – Уф! Нежная психика. Слышали бы тебя мои учителя – твои слова их изрядно повеселили бы. – Он снял полумаску и с наслаждением потер лицо руками.
– Надо будет рассказать Квинту, чем мы тут занимаемся. Он, наверное, уже беспокоится, почему от нас нет никаких вестей. Пошлем ему письмо.
– Хорошо, – согласился Крион, сладко зевая, – письмо так письмо. Но на пещерного дракона я больше не сяду. Лучше уж пешком дойду. Да и деньги сэкономим.
– Уговорил, – пробормотал Дарий.
– Если ты еще раз посмеешь меня укусить, я тебя тоже укушу, – сурово пригрозил он. – И поверь, тебе от этого будет намного хуже. Я имею в виду возможные последствия. А теперь, если ты обещаешь не орать, я тебя отпущу.
Секретарь тоскливо посмотрел на длинные белые клыки лорда и тяжело вздохнул. Расценив этот вздох как согласие, лорд Уникам медленно убрал руку.
– Извините, – пробормотал Малкольм, пытаясь отдышаться, – я просто очень испугался.
– Мог бы пугаться молча. Можно подумать, что первый год со мной работаешь… Не выношу, когда при виде меня кричат от ужаса.
– Сэр, вы так изменились…
– Ты про это? – Теодор Уникам постучал по клыку пальцем. – Я знаю. Видел в зеркале. Именно из‑за них я тебя и позвал. Мне нужно, чтобы ты привел ко мне Соула. Неважно, где он и чем занят, просто чтобы через полчаса, максимум через час, Соул был здесь. Тебе все понятно?
– Да, сэр, – сказал Малкольм и преданно взглянул в кроваво‑красные глаза Повелителя Вампиров. – Он будет здесь, даже если мне придется доставить его сюда силой.
– Я рад такому рвению, но надеюсь, что до этого все‑таки не дойдет. Если он спросит, что случилось, просто передай ему эту записку. Она должна развеять все его сомнения. – Лорд Уникам протянул секретарю небольшой лист бумаги.
– Хорошо, сэр. – Малкольм вспомнил о своих манерах и учтиво поклонился. – Но могу я задать один вопрос?
– Если ты жаждешь узнать, что со мной происходит, то нет, не можешь. Еще вопросы есть?
– Пожалуй, нет.
– Я тебя не сильно задел? Как шея?
– Все в порядке.
– Ну тогда иди скорее.
Малкольму этого только и надо было: он живо скрылся за дверью и облегченно перевел дух. Он чувствовал себя как человек, только что избежавший встречи со смертью. Или с чем‑то, что было похуже смерти, а именно – с зубами своего хозяина.
Через сорок одну минуту Соул предстал пред ясные очи Теодора Уникама. Обеспокоенный Соул не мог не заметить, что очи были не только ясные, но и кровавые.
– Друг мой! Что же это делается?
– Готовь камеру в Куполе, – с грустным видом произнес лорд Уникам. – Как это ни прискорбно признавать, но собственное тело подчиняется мне все хуже и хуже. Пока не стало слишком поздно, меня лучше запереть.
– Но почему? – Второй Совета в отчаянии забегал по комнате. – Почему именно ты? С другими вампирами ведь все в порядке. Во всяком случае, никаких сведений о нападениях не поступало.
– Они не нападают, иначе я бы знал об этом, – подтвердил Теодор. – Вампиры держат свою клятву. Проблема только во мне. И я полагаю, что вина целиком лежит на «Синей грезе».
– Да ты что?! – Ноги Соула подкосились, и он со стоном плюхнулся в кресло.
– Проанализировав события последних дней, я не нахожу иной причины. Все началось после того, как я попробовал этот напиток.
– А как же остальные? Быть такого не может, что ты единственный, кто из вампиров его попробовал.