Агентство «Томпсон и К°»

— Черт возьми! Сэр,— воскликнул он, вытирая лоб,— я едва вас нашел. Господин Морган? — спрашиваю всех. «Господин Морган? Такого не знаю». Вот что мне все отвечали. Вы сможете в этом убедиться, если захотите.

Робер был неприятно удивлен таким бестактным началом знакомства. Но оснований обижаться как будто не было — оскорбить его явно не собирались. Пока глава семьи говорил, три женщины все время делали реверансы, а юный наследник восхищенно таращил глаза.

— Могу я знать, с кем имею честь говорить? — сдержанно спросил Робер.

Сдержанность эта была вполне естественной. Ему совсем не хотелось близко знакомиться с этим невоспитанным толстяком, олицетворявшим собой глупость и самодовольство. И с его семьей, особенно с немолодой женой и двумя сухопарыми чопорными девицами. Им, видно, было уже под тридцать.

— Конечно, конечно, сэр,— ответил толстяк.

Но, прежде чем представиться, он принялся искать, куда бы усадить себя и свое семейство. Найдя складные стулья, все расположились с комфортом.

— Садитесь же,— обратилась эта бесцеремонная личность к Роберу.

Робер, решив подчиниться обстоятельствам, принял приглашение.

— Лучше всего беседовать сидя, не так ли,— закричал толстяк, разразившись громким смехом.— А-а, вы же хотите узнать, кто я? Мистер Блокхед, известный во всем квартале и уважаемый, сэр, очень уважаемый! Всякий подтвердит это. Бакалейный магазин Блокхеда, на Трафальгар-стрит! Это чистая правда, сэр, чистая, как золото.

Робер жестом показал, что верит.

— Вы спросите теперь, каким образом я, Блокхед, уважаемый бакалейщик, оказался на этом корабле? Я вам отвечу, что еще вчера не знал, что такое море. Кажется невероятно, да? Но вы же понимаете, друг мой, коммерция требует напряженного труда, если вы не хотите угодить в долговую яму. Вы мне возразите: а воскресенье? Воскресенье… В течение тридцати лет мы в воскресенье ни разу не выбрались за город. Но теперь, скопив состояние, ушли от дел.

— И захотели наверстать упущенное? — спросил Робер, делая вид, будто проявляет интерес.

— Не совсем так. Сначала мы просто отдыхали. Но потом это стало надоедать. Мы скучали по нашей привычной работе. Я часто говорил миссис Блокхед: «Не отправиться ли всем в небольшое путешествие?» Но она и слышать не хотела, знаете ли, такие траты. И вот десять дней назад я прочитал объявление «Агентства Томпсон». Как раз в этот день исполнился тридцать один год, как мы с Джорджиной поженились. И я, никому не сказав, взял билеты. Кто был доволен, так это мои дочери, представляю их вам: Бесс и Мери. Жена, конечно, немного поворчала. Но когда узнала, что за место Абеля я заплатил полцены… Абель — это мой сын. Поздоровайся с сэром, Абель! Джентльмена прежде всего отличает вежливость. Да, сэр, полцены, так как Абелю будет десять лет только второго июня. Повезло, не правда ли?

— И вы не разочарованы? — спросил Робер просто для того, чтобы не молчать.

— Не разочарованы? Не то слово. Мы восхищены. Корабль! Море! Каюты! Прислуга! Необыкновенно! Я говорю, что думаю, сэр, чистая правда, сэр.

Робер снова жестом одобрил его слова.

— Но это еще не все,— продолжал энергичный собеседник.— Когда я узнал, что буду путешествовать в обществе профессора из Франции… я никогда не видел ни одного профессора из Франции!

Роберу едва удалось скрыть замешательство.

— Потом мне пришла в голову мысль убить сразу двух зайцев. Для вас ведь не составит труда дать моему сыну несколько уроков французского языка? Абель уже кое-что знает.

— Ваш сын уже…

— Да, да. Он знает всего несколько слов, но произносит их прекрасно. Ну-ка, Абель, скажи свою фразу сэру.

Абель встал и, как школьник, отвечающий урок, произнес слова, без всякого сомнения, не понимая их смысла.

— Невозможно себе представить, до чего забавны и смешны эти почтенные бакалейщики,— проговорил он с хорошим французским произношением.

Робер не мог сдержать улыбки, к великому неудовольствию Блокхеда и его семьи.

— Не вижу ничего смешного,— обиделся бакалейщик.— Абель говорит превосходно. Этой фразе научил его один французский художник.

Желая поскорее расстаться с Блокхедами, Робер извинился за то, что не может давать уроки: его работа не оставляет свободного времени. Он решил во что бы то ни стало отвязаться от надоедливого господина, и случай ему помог.

Ван Пипербум из Роттердама ходил по палубе взад-вперед в поисках переводчика. Он обращался к пассажирам, но никто не мог его понять. С каждой неудачной попыткой его лицо удлинялось и все более и более мрачнело.

Поведение этого несчастного заставило Блокхеда насторожиться.

— Кто этот джентльмен и на каком языке говорит? — спросил он Робера.

— Это голландец,— ответил Робер,— и положение его не из приятных.

При слове «голландец» Блокхед поднялся.

— Абель, за мной,— скомандовал он.

Когда Пипербум заметил приближающихся, он тоже устремился к ним. Может быть, наконец он найдет переводчика?

— Mynheer, kunt u my den tolk van het schip wyzen?[32] — спросил он, вежливо обращаясь к Блокхеду.