Агентство «Томпсон и К°»

Как этот обед отличался от обеда на Фаяле! Туристы сразу отметили разницу. Можно было подумать, что находишься в Англии, если бы не картофельное варенье, приготовленное монахинями монастыря Санта-Клары и поданное на десерт. Это безвкусное лакомство не имело у гостей успеха.

После обеда Роже объявил своему спутнику, что целиком рассчитывает на него при прогулках по Фуншалу вместе с семьей Линдсей.

— Однако,— добавил он, отводя его в сторону,— наши дамы не выдержат длительной ходьбы по такой кровожадной мостовой. Есть ли в этой стране какой-нибудь транспорт?

— Никакого транспорта на колесах, — ответил Робер.

— Черт возьми,— отозвался обеспокоенный Роже.

— Но есть нечто лучшее, чем колесный транспорт.

— И что это…

— Гамак[91].

— Гамак? Очаровательно! Гамак! Прогулка в гамаке будет великолепна. Но где найти эти гамаки, о мудрейший наш гид?

— На площади Шафариш,— смеясь ответил Робер.— Если хотите, можно пойти туда сейчас же.

— Конечно,— согласился восхищенный Роже.

Попросив Элис и Долли подождать, Роже последовал за своим соотечественником. Но на пути к цели Роберу не хватило его познаний, и он вынужден был обратиться к прохожему с просьбой показать дорогу.

— В путеводителе, стало быть, нет плана города, не так ли? — безжалостно констатировал Роже.

Миновав толпу прибывших на базар провинциалов, на большой площади Шафариш, украшенной фонтаном, французы без труда наняли два гамака.

Элис и Долли с удовольствием в них разместились, и наша небольшая компания отправилась в путь.

Прежде всего посетили Палаццо Сан-Лоренсу, прошли вдоль фортификационных сооружений[92]. С флангов их охраняли круглые, окрашенные в желтый цвет башни, где располагалась резиденция правителя Мадейры. Затем, повернувшись на восток, добрались до красивого ухоженного городского сада рядом со столичным театром.

Дамы покинули гамаки только перед собором XV века. Зрелище, правда, не было достойно внимания: храм утратил свой первоначальный вид из-за многочисленных переделок, производимых местной администрацией.

От посещения других церквей воздержались: Робер заметил, что они недостаточно интересны. Исключение сделали только для монастыря францисканцев, где, по словам Робера, сохранилась некоторая «достопримечательность».

Чтобы попасть в монастырь, туристы должны были пересечь весь город. Улицы, окаймленные белыми домиками с зелеными ставнями и украшенные железными балконами, следовали одна за другой, одинаково извилистые, лишенные тротуаров и умощенные все тем же безжалостным камнем. На первых этажах зазывающе распахивались окна магазинов, но, судя по бедности витрин, они вряд ли могли удовлетворить даже самого нетребовательного покупателя. Некоторые из этих магазинов торговали специфической продукцией острова: вышивкой, кружевами, циновками, мебелью. На витринах ювелирных лавок были выставлены браслеты…

Время от времени приходилось уступать дорогу идущим навстречу. Пешеходов встречалось мало, как правило, они передвигались в гамаках, иногда на лошади. В последнем случае за животным следовал слуга, отгоняющий москитов и неукоснительно повторяющий ее ритм: слуга шел рысью, когда шла рысью лошадь, галопом, когда лошадь переходила на галоп. И никогда не жаловался, какими бы ни были скорость и расстояние.

Иногда навстречу попадались «карру» под непромокаемым балдахином. Это повозка на коньках, скользящих по гладким камням. «Карру» тащили быки с колокольчиками, двигаясь предусмотрительно медленно. Как правило, быков вел мужчина, а впереди шел подросток — будущий почтарь.

— Два запряженных быка, медленным и спокойным шагом…— начал Роже, перефразируя известное стихотворение Буало.

— Везут по Фуншалу ленивого англичанина,— подхватил Робер шутливое перекраивание стиха.

Характер города постепенно менялся. Магазинов становилось меньше, улицы делались уже, кривее, мостовые — невыносимее. В то же время становился круче подъем. Начинались кварталы бедняков. Раскрытые окна домов, прилепившиеся к скалам, позволяли видеть скудную обстановку внутри. При взгляде на эти мрачные жилища становилось понятно, почему население острова все время сокращается от болезней, казалось бы, не подходящих для этого счастливого климата: скарлатина, проказа, не говоря уже о чахотке, которая пошла от англичан, приезжающих сюда, чтобы от нее избавиться.

Несущие гамак не сетовали на крутизну склона. Они продолжали шествие ровным и уверенным шагом, обмениваясь приветствиями со встречными.

«Карру» здесь не попадались. Их заменили «каррину», что-то вроде санок, великолепно приспособленных к этим горным склонам. «Каррину» попадались на каждом шагу, скользя с самой разной скоростью. Везли их обычно двое крепких мужчин, с помощью веревок, закрепленных на повозке.

Дамы сошли на землю перед монастырем францисканцев. Обещанная «достопримечательность» представляла собой большую залу в часовне, стены которой были выложены тремя тысячами человеческих черепов. Местные гиды не могли объяснить происхождение этой странной архитектуры.