Агентство «Томпсон и К°»

— Да, сэр,— снова заговорил преследователь, оттеснив в угол несчастного администратора и тыча ему под нос блокнот,— мы их разыщем в Лондоне, ваши обязательства, и суд даст оценку всем превосходным штучкам агентства. Я выставлю счет. Я докажу, что вы из скаредности вынудили меня потратить деньги сверх цены за место в общей сумме двадцать семь фунтов стерлингов девять шиллингов и пять пенсов, которые должны были остаться в моем кармане. Я расскажу о том, как тонула миссис Линдсей, о лавине на Сан-Мигеле, о завтраке в Орте, о ревматизме у сэра Гамильтона, о радикулите у мистера Блокхеда…

— Позвольте! Позвольте! — задыхаясь запротестовал Блокхед.

— …о смрадных гостиницах, обо всех так прекрасно организованных прогулках и экскурсиях. Не забуду упомянуть об этом безумном восхождении на пик Тенерифе, в результате чего большая часть пассажиров заболела, а самые рьяные нахватались блох!

— Браво, браво! — закричали присутствующие, заходясь от мстительного смеха.

— Именно так я и поступлю,— продолжал, пустившись во весь опор, Саундерс.— Ну а теперь вот что я вам скажу, сэр: вы нас обокрали.

Дело решительно принимало опасный оборот. Ярость противника и его слова заставили Томпсона защищаться. И он запротестовал.

— Сэр, я нахожу ваше поведение нетерпимым. Поскольку, по вашим словам, вы должны обратиться в суд, соблаговолите подождать его решения и избавить меня от подобных сцен. С первого дня отплытия я постоянно с вами сталкиваюсь. Если бы вас здесь не было, никто не говорил бы, что недоволен. Что вам от меня нужно? В конце концов, мистер Саундерс, мы с вами незнакомы.

— Напротив, вы меня прекрасно знаете.

— Я?

— Да, вы. Моя фамилия отнюдь не Саундерс,— внятно вымолвил он.

— Ба! — произнес Томпсон, удивленно глядя на врага.

— Моя фамилия Бейкер,— закричал тот.

— Бейкер?!

— Да, сэр, Бейкер, директор туристического агентства, к счастью, не имеющего никакого отношения к вашему.

Ошарашенные пассажиры замолкли, глядя на Бейкера, ожидавшего реакции на свои слова.

Разоблачение должно было, по мысли его автора, убить Томпсона наповал, однако, напротив, оно вернуло ему уверенность.

— Ах вот как, Бейкер! — насмешливо повторил он.— Теперь все объясняется! Подумать только, я придавал значение вашим непрестанным обвинениям, а это всего-навсего конкуренция.

Томпсон с презрительным высокомерием махнул рукой.

Бейкер,— отныне он будет называться своей подлинной фамилией,— сделал такое свирепое лицо, что деланное спокойствие Главного Администратора сразу испарилось.

— Здесь я такой же пассажир, как и остальные, и вместе с ними имею право утверждать, что меня обокрали!

— Но зачем же вы здесь? Что вас заставило сюда явиться? — в сердцах спросил Томпсон.

— Вот как,— ответил Бейкер,— неужели вы думаете, что мы спокойно позволим себя разорить? Зачем я здесь? Чтобы увидеть своими глазами, что скрывается за непомерными скидками шутников вроде вас. К тому же я рассчитывал и на другое удовольствие. Вам, конечно, известна история одного англичанина, который следовал за дрессировщиком в надежде увидеть, как того сожрут дикие звери? Так вот! Так же поступаю и я.

Томпсон сделал гримасу.

— Разница между этим англичанином и мной в том, что я намерен и сам здесь поживиться. Знаете ли вы, что, если бы я не сдерживался, я бы вызвал вас на боксерский поединок.

Вокруг двух бойцов уже раздавались восклицания «браво!». Подбадриваемый криками, Бейкер принял классическую позу и сделал пробный выпад. Томпсону захотелось отойти назад. Но как пробить людской барьер, окружавший его со всех сторон?

— Господа! Господа! — взывал он.

Бейкер же продолжал наступать и, по-видимому, собирался перейти от слов к делу.

Но в этот момент корабль содрогнулся, раздался оглушительный свист.

Все, в том числе воюющие стороны, оцепенели. К свисту примешивались крики о помощи. Через наружные шланги машины повалил густой пар. Винт остановился.

Что произошло?

Капитан Пип бросился выяснять, в чем дело. Он направился в машинное отделение, но тут на палубу выпрыгнул кочегар и с криком снова исчез. Затем вылез другой кочегар, потом третий, оба живые и невредимые. Первого кочегара долго не было. Он появился, вернее, его вынес мистер Бишоп. У кочегара оказался сильный ожог всего тела.

Когда пострадавшего уложили на палубе, в недосягаемости от пара, продолжавшего с шумом вырываться из машинного отделения, мистер Бишоп выпрямился. И все увидели, что его лицо и грудь сильно обожжены. Но механик, казалось, этого не замечал, он повернулся к капитану.

— Что случилось, сэр? — спросил тот спокойно.

— Авария. Я говорил вам, капитан, что из старого не сделаешь новое. Лопнул котел, к счастью, только у основания, и потушил огонь.

— Устранимо ли повреждение?

— Нет, капитан.

— Все, сэр,— сказал капитан Пип.

Пока пассажиры хлопотали возле пострадавших, он поднялся на мостик и обычным голосом скомандовал:

— Отдать грот![119] Отдать кливер![120]