Агентство «Ван Хельсинг»

Девушка зарычала и по привычке тряхнула руками, как бы сбрасывая лишнюю накопленную энергию и вдруг, к великому удивлению и радости волшебницы, с ее пальцев сорвалось пара искорок. Она попыталась разорвать заклинанием цепь, но у нее ничего не вышло. Пальцы опять закололо, загудели нарастающей головной болью виски — магия возвращалась, а вместе с ней силы, злость и целеустремленность.

— Выпусти меня, слышишь!!! — в ярости заорала Мирослава уже раз в сотый, наверное, и затрясла решетку из бамбуковых стволов. — Ты все равно не сможешь меня здесь надолго задержать, но если я выйду отсюда сама, то не поздоровится всем! Выпускай!!

— Мира, я не могу тебя выпустить, прости, — Ланселот опустил глаза. — Этот человек, если его еще можно так назвать, уничтожил целую деревню, просто из-за того, что ему стало скучно! Он заслужил все это!

— Ты не понимаешь, — простонала чародейка, по ее щекам потекли слезы. — Он не делал этого, его подставили!! И сейчас его не просто убьют, его лишат души!! Ты себе даже представить не можешь, что это значит. Прошу, тебя, Ланс, отпусти меня, — ее глаза умоляли.

— Прости, — рыцарь тяжело вздохнул и отошел от решетки.

— Подонок! — выкрикнула ему вслед Мира.

Ярость придала ей сил, вокруг рук бешено заметались искры, ослепительно вспыхнули бирюзовые глаза, девушка резко дернула руками и просто разорвала стальную цепь, сковывающую ее запястья. Бамбуковая решетка с треском вылетела, и волшебница покинула свою тюрьму. Присматривающий за ней абориген зашептал молитву и попятился. Ланселот подбежал к ней сзади, заломил руки и прижал к себе.

— Отпусти, все равно не удержишь, — прорычала Мирослава.

Она резко откинула голову назад, разбила ему затылком нос, извернулась и побежала к холму, над которым клубились тяжелые бордовые и ярко-оранжевые облака.

Она телепортировалась прямо к подножью холма и полезла наверх, горячий влажный воздух, поднимающийся с местных болот, с хрипом вылетел из ее легких. На вершине холма было пусто, колдун уже ушел, как и все его ученики. Прямо посредине полянки зияла огромная черная воронка, которая медленно и неумолимо протягивала к Лоэгайре длинные черные щупальца.

— Гайре! — выкрикнула чародейка, бросилась к нему и упала рядом на колени.

— Мира, ты все-таки пришла, — он слабо улыбнулся.

Вся грудь и живот мага были залиты его волшебной кровью, лицо было бледным и измученным, а на лбу выступали капельки пота.

— Нам нужно выбираться отсюда, — торопливо прошептала девушка и принялась судорожно залечивать его раны, которые никак не хотели затягиваться, а черные щупальца воронки подбирались все ближе.

— Не надо, солнышко, не надо, — он взял ее за руку. — Ты не сможешь мне помочь, этот колдун свое дело знал. Меня утащит в Мир Демонов и выбраться оттуда я уже не смогу.

— Я не позволю.

Мирослава плакала и ее горячие слезы капали Лоэгайре на лицо, она прижала его голову к своей груди и зарылась носом в его темные волосы.

— Не позволю!

— Побудь со мной, хочу чтобы последним, кого я видел перед смертью была ты, — каштановые глаза смотрели ласково и печально.

— Не прощайся со мной, — сквозь слезы прохрипела чародейка, вскинула к пылающим небесам заплаканное лицо и закричала, — Абрасакс!! Абрасакс!! — татуировка на ее шее засветилась серебристым светом. — Я ни разу у тебя ничего не просила Абрасакс, но сейчас прошу! Помоги ему!! Спаси!! Я заплачу любую цену, только спаси!!

Из ее горла вырвалось сдавленное рыдание, небеса молчали.

— Оставь это, посмотри на меня, — попросил ее Лоэгайре, щупальца воронки уже касались его ног.

— Проклятие! — выкрикнула Мира, глубоко вздохнула и вцепилась пальцами себе в грудь, холм огласил ее полный невыносимой боли вопль.

— Что ты делаешь?! — выкрикнул маг, но уже было поздно, в руках чародейки бился в такт ее сердцу серебристо-голубой сгусток энергии — половина ее Души.

— Я спасаю тебя, спасаю нас, — шепотом ответила девушка и впилась ногтями в его развороченную грудь.

Гайре закричал, по ее щекам продолжали течь слезы. Волшебница вытащила из его груди пульсирующий иссиня-черный комочек Эфира, а затем одновременно вложила себе в грудь половину его души, а ему — отдала свою. Лоэгайре застонал.

— Теперь каждый из нас имеет половину своей души и половину души другого и умрем мы только если нас убьют одновременно, — продолжая плакать, сказала она. — Я найду способ тебя вытащить, обещаю тебе, найду! Ты только держись и помни, что я никогда не перестану тебя любить и никогда не забуду, хорошо?

Она слабо улыбнулась, он раскрыл ладонь и передал ей залитый его кровью Камень мага.

— Обещаю выдержать, — прошептал он, девушка наклонилась и легко коснулась его губ губами, щупальца воронки окутали его тело.

— Я люблю тебя, — одними губами сказал Лоэгайре и бесшумно растворился во тьме.

Мирослава закрыла лицо руками и зарыдала.