Агентство «Золотая пуля-3». Дело о вдове нефтяного магната

— У меня есть абсолютно достоверная информация о том, что Зайчиков присвоил себе картину Пикассо, которую ему еще несколько лет назад передал для реализации Кауфман. — Коллега Зайчикова по депутатской деятельности Астров многозначительно посмотрел на своих собеседников.

— Пока не будет заявления от потерпевшего, ничего не выйдет, — ответил один из них. — С этим коллекционером еще нужно работать.

— Неужто у вашего ведомства проблемы с методами работы? Подкиньте ему что-нибудь. Мы за ценой не постоим, господа, слово депутата, — убеждал собеседников Астров. — Марк Кауфман, как всякий еврей, терпеть не может насилия, в том числе психологического. Так что надавить на него будет нетрудно. Просто обозначьте коллекционеру его перспективы. И подскажите выход. Он вряд ли будет упрямиться, уверяю вас.

— Можно, например, рассмотреть вопрос о наркотиках. — Человек-спина вдруг повернулся лицом к камере (думаю, он не подозревал о ее наличии), и я вскрикнула от неожиданности — это был Юрий Шипов, «лепший кореш» Обнорского и одновременно директор одиозного охранного агентства «Бонжур-секьюр». Вот уж действительно, совет в Филях!

Так-так, если опер сказал, что дело не возбуждено, значит, это события недавнего прошлого. Очевидно, придуманная депутатом комбинация была в точности реализована оперативниками, следствием чего и стало появление уголовного дела. В его рамках и был проведен обыск в офисе Зайчикова, когда тот свинтил от следователей через окно. Ничего себе борьба за депутатский мандат!

Геннадий Зайчиков в последнее время не скрывал, что не только вновь собирается в городской парламент, но еще и метит в кресло его председателя. Надо сказать, что финансовые ресурсы Зайчикова, а также его бизнес позволяли ему вести себя подобным образом.

Многих коллег Зайчикова такое его поведение раздражало. Поэтому с недавнего времени у него начались неприятности. Причем самого разного рода. Сначала от его имени доброжелатели распространяли в округе «учебное пособие» для школьников под названием «Аксиомы безопасности жизни». Родители, нашедшие в своих почтовых ящиках книжку, предназначенную для их дитятей, и случайно заглянувшие в упомянутое пособие, ужаснулись. Самое невинное, о чем писал автор (а на обложке значилось «составлено Геннадием Зайчиковым»), сводилось к тому, как без последствий соблазнить соседку по парте или же опустошить родительский кошелек. Я собственными глазами читала эту дрянь.

На следующий день Зайчиков выступил в телеэфире с опровержением того, что «АБЖ» — его рук дело, и даже провел акцию — все, кто принес в его офис дрянную книжку, получали денежное вознаграждение.

Теперь вот — картина Пикассо. Еще не до конца досмотрев забытую Сергеем кассету, я поняла, что в руках у меня запись, которую (очевидно подстраховываясь) вели оперативники УБОП (иначе откуда она появилась у Лукошкина?). Признаюсь, гражданин Зайчиков не вызывал у меня симпатии — ни как мужчина, ни в каком-либо другом качестве. Однако то, что замыслили его оппоненты, показалось мне делом некрасивым и грязным.

На какое-то время мне показалось, что я снова стала судьей. В руках которого, не побоюсь этого слова, судьба человека. Причем не одного. Однако теперь у меня началось даже не раздвоение, а растроение личности — на судью Лукошкину, адвоката Лукошкину и Лукошкину, которую то и дело подмывает поиграть в расследователя. В конце концов, я решила не мудрствовать в одиночку. То есть возобладал инстинкт самосохранения. Осталось еще придумать, что сказать Сергею, который наверняка будет искать компромат-кассету.

7

Моя версия, изложенная Спозараннику и Повзло, на первого не произвела никакого впечатления — в ходе своих расследовательских изысканий он уже пришел к выводу (что характерно, подкрепленному доказательствами, правда, не такими убийственными, как мое) о том, что это дело — заказное, и даже установил возможных его «авторов»…

— Мне кажется, Анна Яковлевна, вы несколько превысили свои полномочия. У меня вообще складывается впечатление, что вы — двойной агент. То вы оказываетесь рядом с человеком, который способен помочь завалить Аллоева, то вдруг при вас обнаруживается кассета, за которую конкретные физические лица дорого бы дали. — Глеб говорил абсолютно серьезно. Настолько серьезно, что даже Повзло посмотрел на меня с подозрением.

Дать отповедь Спозараннику мне помешал режиссер Худокормов.

— Анечка, птица моя! Я вас везде ищу! — Худокормов, не обращая внимания на то, что без стука вошел в святая святых — кабинет главного расследователя, ринулся ко мне.

В другое время я бы указала ему на его бесцеремонность, но злость на Спозаранника, который заподозрил меня в предательстве, затмила все остальное. Забрав кассету, я с гордо поднятой головой вышла вместе с режиссером из помещения.