Агентура НКВД-МГБ против ОУН-УПА

Галаса, разоблачая своих бывших соратников, писал: «Звериные методы работы "Службы безопасности" известны всем… Разве можно опровергнуть дикие расправы СБ над советскими людьми, когда даже "своих" — националистов, безосновательно заподозренных в сотрудничестве с Советской властью, эсбисты подвергали таким беспощадным пыткам, которые даже тяжело себе представить. А какой страшный самосуд совершали отдельные проводники ОУН! Так, дрожа за свою шкуру, известный националистический главарь "Смок" без суда и следствия перестрелял процентов 80 подчинённых ему боевиков».

У Василия Галасы и Марии Савчин было двое детей, рождённых в подполье.

Первый остался у родственников, и сотрудники МГБ держали его как приманку. Второго ребёнка она бросила вскоре после рождения в Польше, ещё в то время, когда муж был в подполье. В то время у чекистов была информация, что она с ребёнком находится в Кракове. Её случайно обнаружила и задержала во время облавы в кармелитском монастыре польская служба безопасности. Будучи задержанной, она попросилась к плачущему сыну и, обманув охранника и бросив пятимесячного ребёнка, вылезла через окно на крышу и сбежала к мужу. С тех пор ребёнка она не видела и не знает, что с ним. По словам чекиста Георгия Санникова, «ребёнок выжил, и его отдали на усыновление в польскую семью». Мальчика усыновил ответственный работник Министерства общественной безопасности ПНР. Второй их ребёнок Пётр воспитывался как сын Анастасии Мартыновской из села Олексино Козовского района Тернопольской области.

После задержания и обработки «Орлана» чекисты создали легендированное подполье во главе с ним, чтобы внедрять агентуру в западные спецслужбы. Вначале планировалось завербовать и забросить на Запад супружескую пару, но затем план изменили и решили вывести за рубеж только «Маричку», в расчёте, что она обязательно вернётся к мужу. Галаса приказал жене сделать вид, что она согласна на сотрудничество с органами, а после вербовки — дать согласие на вывод за кордон.

По указанию «Орлана» после переброски «Маричка» должна была связаться с американцами и всё рассказать о положении на Западной Украине. Она согласилась с мужем и переиграла чекистов.

По свидетельству полковника Санникова, чекисты «были уверены, что даже если всё сорвётся, она вернётся к мужу. А она не вернулась. Слишком поздно пришло понимание, что надо было не её, а его выводить на Запад. Он безумно любил её и детей, он бы точно вернулся. Наверное, она не была так привязана к семье. Вспомнили, как она из автобуса наблюдала за старшеньким. Перед выводом на Запад через Польшу ей организовали негласное свидание с сыном, — слёз у неё не было. А провожавший её Орлан безутешно рыдал. Идея борьбы за Украину превалировала у Марички над всем остальным».

Будучи переправленной в Западный Берлин вместе с агентом КГБ «Матросом» (оуновский псевдоним «Тарас»), «Маричка» сразу же обратилась в консульство США, где сообщила о планируемой с использованием её мужа оперативной игре. Ей с немалым трудом удалось убедить сотрудников Службы безопасности Закордонных частей ОУН в том, что она не агент МГБ, агентуру которого, большей частью мнимую, СБ безжалостно ликвидировала, замуровывая трупы под полом в старой Егерской казарме в немецком городе Миттенвальде.

Закордонный агент МГБ сообщил, что американцы поверили «Маричке» и решили провести контригру, которая проходила под контролем чекистов.

В воспоминаниях «Маричка» уверяет, что её замысел перейти на Запад был одобрен супругом, однако «Орлан» и ребёнок фактически остались заложниками чекистов.

В уголовном деле В. Галасы сохранилась записка «заключённого № 10» от 6 марта 1956 г.: «Мне до сих пор трудно поверить, что "Оксана" могла добровольно мне, детям и родным подписать смертный приговор. А она знала, что именно такой конец будет нам, если она предаст».

После вывода «Марички» Орлан проживал под контролем в оперативном особняке КГБ и вместе с оперработником учился в школе рабочей молодёжи, где был единственным из 160 учеников, кто претендовал на золотую медаль.

5 марта 1956-го В. Галасу вновь арестовали и возбудили против него уголовное дело. Известно, что председатель КГБ при СМ УССР генерал-майор В. Никитченко просил военный трибунал Киевского военного округа о смягчении «Орлану» наказания. 11 июня 1958 г. В. Галаса выступил с последним словом на судебном заседаний. «В ОУН, — говорил он, — меня привела шовинистическая политика Польши. Репрессии НКВД, выселение матери и сестры, шок от расстрелов в западноукраинских тюрьмах оттолкнули меня от советской власти. В последние годы я побывал в Москве, Харькове, Запорожье, много встречался с рабочими. Мне дали закончить 10 классов, а XX съезд КПСС убедил в положительных изменениях в государстве. Однако я потерял жену, хотя и рекомендовал органам, как целесообразнее с ней работать, но ко мне не прислушались. Этого, такую грубую работу я им никогда не прощу».