Агентура НКВД-МГБ против ОУН-УПА

Следственный процесс без начальных компроматериалов — это борьба двух характеров, двух психических сил. Часто следователь, добившись признания объекта о том, что он обманул его в вопросе своего образования, года рождения, прошлой деятельности или семейных связей, — с удовольствием потирает руки и, как бабочка, перелетает на другую тему. Это абсолютно неверный метод, ибо он сглаживает значение этого признания. В этом случае необходимо закрепить за собой добытый успех, и закрепив его, вести наступление дальше, стремясь расширить его. При этом не ослаблять нажим (разумеется, психический), а всё время усиливать его, использовать другие аргументы и не давать возможности опомниться или прийти в себя объекту. Такая последовательность, а также принципиальность и деловая стойкость следователя, как правило, приводят к подавлению психики объекта, его психическому замешательству. В следствии нет "маловажных" или "неактуальных" вопросов, здесь всё важно, всё актуально, на чём следователь может "поймать" объект, хотя бы к делу оно не имело никакого отношения.

После того, как следователь в первой фазе следствия добился психического превосходства, т. е. покорил психику обвиняемого, а также детально познакомился с его биографией, — можно переходить к освещению вопросов по сути дела. Объекту корректно, но твёрдо говорится, что он находится на допросе, и поэтому на каждый вопрос следователя обязан отвечать конкретно, точно и только правду. Такое предупреждение создаёт своё впечатление и в большинстве вызывает у объекта множество совершенно лишних движений руками, ногами или всем корпусом тела, нервные конвульсии губ или части лица. На эти движения следователь обязательно должен обратить внимание, ибо по их интенсивности можно судить о растерянности и испуганности объекта, какие всегда проявляются у человека, который чувствует себя в чём-либо виновным.

Эти движения и специфическое покашливание объекта часто выдаёт его, когда ему неожиданно задать прямой вопрос об его участии в какой-нибудь компрометирующем его действии, т. е. сыграть с ним при открытых картах. Но не всегда удаётся выбрать такой момент и не всегда можно использовать его замешательство. Итак, такой приём следует применять в исключительных случаях, и если он удаётся, то бывает более эффектный, чем приём последовательного подавления воли объекта.

Если следствие проводится вечером, при свете лампы, то рекомендуется заслонять лампу от себя, например, раскрытой книжкой, направляя таким образом большую часть света на лицо допрашиваемого, лицо следователя в этом случае находится в тени. Одновременно следует запретить объекту делать разные движения руками, предложить ему положить ладони на край стола и всё время держать в этом положении. Обвиняемый забывает об этом предупреждении и всё время пытается изменить положение рук, чтобы сопровождать разговор пантомимикой. Каждый раз следователь корректно (специально) напоминает ему об этом, увеличивая его нервное возбуждение.

Во время допроса следователь максимально сосредотачивается и даёт возможность объекту рассказать всю суть дела от начала до конца, нигде его не прерывая. После того как он окончит, предложить ему рассказать всё сначала, разрабатывая до деталей каждый отдельный вопрос. Максимальная детализация отдельных событий и скептический взгляд следователя — это необходимые условия для успешного проведения следствия.

Следственные процессы по своему характеру бывают очень разнообразны, и поэтому нельзя дать каких-нибудь постоянных правил или рецептов для их проведения, тем более что следственная работа по своей сути имеет больше общего с искусством или наукой, но всё же существует целый ряд постоянных положений, которые часто имеют место при проведении всяких следственных процессов, особенно в явлениях психического характера. Задача каждого следственного процесса — это установление факта и причин, которые его вызвали. Лицо, которое попало на допрос (за исключением позитивных свидетелей) всегда стремится скрыть факт, придать ему другую окраску или изменить причины, которые его вызвали.

Нам чаще всего приходится иметь дело с людьми, которые были задержаны (арестованы), а потом освобождены из-под стражи органами НКВД-НКГБ. В своей массе — это наши украинские крестьяне, иногда организованные люди — стрелки УПА, из боевок и т. д. Выше говорилось о том, как обходятся с такими людьми НКВД-НКГБ. Освобождая их с различными заданиями, НКВД-НКГБ учит их говорить о своём освобождении семье, соседям и нашим следственным органам СБ. Это так называемые "легенды", каким НКВД-НКГБ уделяет большое внимание. Ими затушёвывается действительность, затрудняют расконспирацию своей агентуры. При допросе главная задача следователя — последовательность, раскрыть суть легенды и заставить обвиняемого их опровергнуть.

В основном эти легенды можно разделить на 4 группы:

1. Легенды о способе освобождения из-под ареста.

2. Легенды о показаниях на допросе в НКВД-НКГБ.

3. Легенды про способ контакта с органами НКВД-НКГБ.

4. Автобиографические легенды.