Агентурная разведка. Часть 1. Внедрение «Спящих»

В конце лета Вильте объявила, что нашла работу в открывающемся отделении шведского банка, должность системного администратора. Зарплата 400 долларов в месяц – стабильная, независящая ни от чего. Какой-то неслыханный ранее социальный пакет.

Одновременно с этой новостью Эдгарас мне сообщил, что на сентябрь нет ни одного заказа. Как мы с ним и предполагали. Но, несмотря на это, Эдгарас нашёл заказы на видеонаблюдение и теперь мы будем и им заниматься. Предложил мне изучить одну брошюру по монтажу и пуско-наладочным работам.

Решил взяться и за это дело. Тяжело, медленно, но выполнил первый заказ. Заказчик оказался не простой. Бандит крутящийся вокруг порта, в открытую носит оружие. Постоянно прихлёбывает виски. За день ему три раза готовили свежие шашлыки. Собрал целую банду. Как я понял среди них есть и те что в Афгане служили. Один из них явно в десантуре, а один явно из кадровых офицеров. Но его специальность не понял. Банда не из блатного мира и не тюремного сословия. Много напускной дерзости, похоже. Тот что из офицеров, самый молчаливый. Сплошные какие-то выезды и приезды. Проходной двор, а не дом. Хотя строение шикарное, в шикарном месте.

По завершении этой работы Эдгарас мне сказал, что она не будет оплачена. Типа это дань бандитам, но взамен они нас не будут трогать. Я только спросил его о том знал ли он об этом сначала. Ответил, что знал. Я промолчал и только выразительно посмотрел ему в глаза, а он изобразил печаль.

Заказы по монтажу видеонаблюдения поступали регулярно, и наша фирма нормально выживала. Но доход мой сократился до 400 долларов и без всяких процентов. Нам с Вильте вполне хватало.

Ближе к Новому году Вильте объявила, что нам надо подать документы на «грин-кард» США, тем более там есть регулярные лотереи и многие уже её выиграли.

– Зачем? – спросил я.

– Надо уезжать отсюда. Здесь нет перспектив. Уедем в Америку – это огромная страна с гигантскими возможностями. Давай попробуем! Ну что мы теряем? А вдруг выйдет?

– Нам пока что и здесь нормально.

– Пока. Только пока. А что дальше. Давай попробуем! Всегда сможем вернуться и уж то что мы здесь зарабатываем – всегда заработаем, вернувшись. Это гроши. А стабильности нет никакой.

– Страшно. И язык мы не знаем.

– Язык мы не плохо с тобой уже подтянули. Продолжим. Там вообще быстрее пойдёт.

– Кем там работать?

– Я найду себе работу. Читаю, что у них очень востребованы такие специалисты как я. И ты себе работу найдешь. Говорят, что тот, кто умеет работать руками в Америке всегда работу найдёт.

– Страшно. Это уже совсем чужбина.

– Это страна эмигрантов. Там все когда-то туда впервые приехали, засучили рукава и начали пахать. Кто пахал, тот добился успеха. Там труд ценят, не то что у нас. Ну что мы с тобой такие глупые? Мы глупее других?

– Вильте, я не хочу!

– Да не бойся ты! Ну ты же у меня такой сильный, настоящий мужчина! Воевал. Командиром был на войне. А тут боишься?

– Язык. Нет языка – нет работы.

– Нам не скоро еще представится возможность уехать. Всё это долго очень. Ну что мы не в состоянии язык выучить? – воскликнула Вильте произнеся эту фразу полностью по-английски.

Я рассмеялся не только от того что она смогла произнести фразу, не только от того что это было впервые, когда ни одного русского слова, а ещё потому что и я её полностью понял. Наши занятия языку уже приносили плоды.

– Витя, я не оставлю тебя в покое. Связав свою жизнь со мной, ты не будешь спокойно лежать на диване у телевизора. Не с той женщиной ты решил связать судьбу. Мы постоянно будем к чему-то стремиться. Тебя что ли устраивают эти рэкетиры, эти бандиты, это беззаконие? Ты так и будешь терпеть, когда тебя всякие бандюки вдруг вынырнувшие из подворотни будут обдирать? Или ты сильный, смелый, решительный? Ну ты же офицер в душе в конце концов!

Эти слова действительно меня задели.

– Чёрт с ним! Давай попробуем.

Перед самым Новым годом съездили в Вильнюс и подали документы, прошли собеседование.

Я думал, что моя биография смутит американцев. Но на собеседовании я ничего такого не заметил. Однако некоторые вопросы были очень неприятные.

– Вам приходилось убивать афганцев?

– Я в них стрелял.

– Вы видели результаты?

– Иногда видел.

– Понимали, что именно вы их убили?

– Возможно я их убил. Но такой уверенности у меня нет. Взвод это 30 человек, 3 боевых машины пехоты, на каждой из них автоматическая пушка со спаренным пулемётом. Коллективное оружие. Но вполне возможно, что именно я убивал. Это война, я был на этой войне, воевал, хорошо воевал, командиры меня хвалили. Более того, я радовался поражению противника. Там очень всё просто: или ты или тебя.

– Почему же вы уволились из армии? Почему не переехали в Россию?

– В России мне никто не предлагал служить.

– А если бы предложили?

– Я уже не хотел служить вообще.

– Почему?

– Армия в очень плохом состоянии. Вам наверняка известно какие там порядки, какая дисциплина и вообще всё. Туркмения для меня вообще – чужбина самая настоящая.

– Но в России не так плохо, как в Туркмении.