Агентурная разведка. Книга первая. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1918 гг.

По смете на 1905 год на ведение агентурной разведки и контрразведки в течении первого полугодия было отпущено для III армии: 100.000 руб. и на наем переводчиков — 80.000 руб. Из этих сумм за все время существования армии было израсходовано на наем переводчиков — 12.000 руб. и на агентурную разведку и контрразведку — 18.000 руб., причем из них 12.000 руб. были израсходованы за время стояния армии на позициях по р. Шахе Число агентов-ходоков и их вознаграждение за второй период видны из следующей таблицы:

Количество агентов контрразведки и их оплата видны из следующей таблицы:

Из первой таблицы видно, что число высланных агентов-ходоков далеко не соответствует числу вернувшихся. Объясняется это тем, что многие из них попадали в руки японской контрразведки, многие же предпочитали ограничиться получением аванса и, не подвергая себя риску, оставаться в тылу противника.

Что же касается ценных донесений, то их в общем было немного Объясняется это отчасти тем, что японцы, после ряда неудач русских, стали пользоваться среди китайцев большим престижем, отчасти скрытностью и умением японцев охранять свои секреты, а также и неподготовленностью русских агентов.

К этому следует добавить, что, по мере постепенного расширения своего территориального влияния, японцы немедленно брали в свои руки — и при том весьма энергично — гражданское управление в районе своего тыла. Они без всякого стеснения сменяли китайскую администрацию и водворяли на места смененных своих сторонников. Все это помогало им бороться с русской агентурной разведкой.

Имея в своих руках администрацию и принимая на службу китайских солдат занятого им района, они могли без особых затруднений вести самый точный учет и надзор за населением, доходивший до того, что ими была устроена перепись всех деревень, занятых их войсками. Хозяин каждой фанзы имел особое удостоверение, в котором было указано число обитателей фанзы.

Наблюдение японцев за русскими шпионами дошло до того, что каждый китаец, не имевший удостоверения от местного старшины, не имел права появиться в поле. Малейшее подозрение влекло за собой арест. Если же китаец не мог вывернуться и доказать легальность своего появления в известном районе, его без всякого суда казнили, до зарывания в землю живым включительно.

Понятно, что при таких условиях число агентов-ходоков, желавших служить русским, с каждым днем уменьшалось. Некоторые из них, сходив один-два раза, отказывались от дальнейшей службы; другие же, довольствуясь получкой путевых денег, — исчезали.

Некоторые агенты, в большинстве случаев терроризированные японцами, не ходили вовсе в тыл противника, а предпочитали собирать сведения от прибывших с юга китайцев или от получивших оттуда письма.

Один из приемов, гарантировавших, по мнению руководителей агентуры штаба III армии, деятельность разведки, а впоследствии рекомендованный и штабом главнокомандующего, заключался в требовании счета из какой-либо лавки промежуточного или конечного пункта маршрута агента-ходока. Однако, после нескольких случаев приноса действительных счетов, агенты начали печатать поддельные счета. Обнаружена эта фабрикация была в Чженьяньтуне.

Подобный факт указывает, что по крайней мере 50 %, если не больше, агентов были вредны для дела. Остальная же половина служила более или менее добросовестно. К ним в большинстве случаев принадлежали те, за которых ручались богатые китайцы землевладельцы, рисковавшие своим имуществом и подбиравшие действительно надежных людей.

Для получения сведений о противнике требовалось 14–20 суток.

* * *

Постановка разведки в I и II армиях в общих чертах была такой же, как и в III армии. Так, например, штаб I армии получил при сформировании лишь 3-х агентов, из коих один находился в Японии, один в Китае и один — в Корее. Агенты эти давали сведения лишь о том, что делалось в тылу противника, а так как эти сведения шли окружным путем, через Китай, то всегда запаздывали и никакой ценности не представляли.