Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

Сухомлинов[37]рассказывает, что неудачи закарпатской операции вызвали со стороны ген. Янушкевича (начальника штаба Главковерха) вопль об измене. Он писал Сухомлинову: "Сейчас узел событий на Карпатах. Надо успеть предупредить. Очень опасаюсь, что и там есть свой Мясоедов. Так это чувствуется, что волосы дыбом становятся. Неужели Русь так опустилась? Впрочем, бог даст, справимся и с изменниками, хотя роль даже и заглазного палача не особенно приятна, но тут не до того…"

М. В. Родзянко[38]"вспоминает", как "офицеры, участники наступления (Брусиловского в Галиции), считали, что успеху операции помогло то обстоятельство, что Брусилов начал наступление на полтора суток раньше назначенного Ставкой срока: в армии ходили упорные слухи, что в Ставке существует шпионаж и что враг раньше нас осведомлен обо всех наших передвижениях. К сожалению, многие факты подтверждали это подозрение…"

Как видим, Ставка делает кивок в сторону фронтов, фронты в сторону Ставки, подозревая друг друга в наличии измены…

Ю. Н. Данилов[39]говорит, что "участники восточно-прусского похода, свидетельствуют довольно единогласно о прекрасно организованном содействии местного немецкого населения своим войскам. Кроме вольных стрелков, шныряющих на своих мотоциклетках и велосипедах по всей стране и высматривающих наше расположение, население сигнализировало о наших передвижениях огнями, пожарами, пусканием в ход ветряных мельниц, колокольным звоном. Наши войска со всех сторон были окружены шпионами и соглядатаями, что, конечно, осложняло их боевую работу и облегчало ориентировку противника…"

Нельзя, конечно, отрицать, что во всех этих воплях имелась некоторая доля правды, подтвержденной даже самими немцами. Так, например, ген. Гофман пишет, что "точные сведения о вступлении русских в Мемель получены были от одной телефонистки, некоей фрейлин Рештель. Она проявила больше мужества, чем ее сослуживцы мужского пола. Она продолжала разговаривать со мной вплоть до занятия почтамта русскими. Последними ее словами было: "Вот они поднимаются по лестнице…"

Но вместо того, чтобы серьезно бороться с шпионажем, русские предавались воплям, подозревали друг друга в измене и, наконец, один из великих князей предложил в августе 1914 года начальнику штаба главковерха создать специальные суды по шпионским делам и государственной измене, ибо "судьи, взятые из армии, совершенно не могут орудовать со сложным материалом косвенных улик, и оправдательные приговоры вызывали со стороны штаба главковерха ряд резких выговоров составу суда"[40].

Идея эта, якобы, очень понравилась Янушкевичу и военным юристам, и последние должны были составить соответствующий доклад по этому поводу.

Однако, суды эти созданы не были.

Или такой факт.

Штабом Минского военного округа в конце 1915 г. был отдал приказ задерживать и регистрировать "одиноких женщин, а сопротивляющихся подвергать телесному наказанию". Это дикое распоряжение было вызвано дошедшими до штаба округа сведениями, что на западе, якобы, организовано общество женщин, сочувствовавших Германии, с целью заражения люэсом русских военнопленных[41].

Необходимо также отметить, что германская разведывательная служба вспомнила приемы Штибера и применяла их во время войны 1914-18 гг. Так, например, в июне 1915 года на фронте одной из русских армий был пойман 15-летний мальчик, сознавшийся, что немцами послано в тыл русских еще 10 таких же подростков с разведывательными заданиями[42]. Не подлежит сомнению, что при тщательном подборе и подготовке подростков они в военное время могли бы легче всего проникнуть в тыл противника, более свободно чувствовать себя, вращаясь в солдатской среде и более легко собирать весьма ценные данные. То что приведенный факт был не единичным — показывает, что германская разведывательная служба пользовалась подростками в довольно широких размерах. Хотя мы и не имеем точных данных относительно результатов агентурной работы подростков, однако, можно предполагать, что некоторая польза от них была. Такие подростки обычно устраивались при разных штабах и обозах под тем или иным благовидным предлогом и завоевывали симпатии и доверие не только солдат, но даже и офицерства. Вращаясь среди военных, они подслушивали их разговоры и рассуждения о военных делах и передавали эти сведения, куда следует. Многие из них разъезжали по железным дорогам в эшелонах под видом добровольцев и, пользуясь благосклонным отношением к ним солдат, легко извлекали нужные для их руководителей сведения, а в подходящих и удобных для этого случаях выкрадывали бумаги у зазевавшихся ординарцев и писарей.

Германская разведка возлагала на подростков также и функции диверсионной (активной) разведки, как-то: порчу телеграфных и телефонных проводов, развинчивание рельс, возбуждение паники и т. д.

Германская агентура пользовалась также стариками и калеками.

Так, напр., в конце сентября 1914 года в боях под местечком Пясечно и Домбровка имел место следующий случай.