Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг.

По свидетельству Гофмана, это дало немцам возможность использовать несколько дней для перегруппировок перед новой операцией…

Далее Гофман сообщает, что командовавший под Лодзью русский ген. Шейдеман в подробных радио сообщал о своем отчаянном положении…

18-го ноября немцами было перехвачено одно русское радио, содержавшее приказ к отступлению от Лодзи. Немцы немедленно дали войскам распоряжение о преследовании, но вышло иначе: русский верховный главнокомандующий отменил приказ и в свою очередь приказал армии Шейдемана держаться во что бы то ни стало…

Немцы не скрывают, что из отдельных перехваченных радио и агентских сообщений они знали в общих чертах о плане наступления русских против Восточной и Западной Пруссии. Позднейшие более точные сведения подтвердили намерение русских предпринять в начале 1915 года охватывающее наступление в Восточной Пруссии с юга.

Гофман утверждает, что неожиданным для немцев за всю войну было лишь одно русское нападение — на р. Аа зимой 1916–1917 г.; в остальном же сосредоточение русских войск для какой-либо цели всегда обнаруживалось по телеграммам штабных радиостанций, сообщавших при перемещениях новое местонахождение частей.

В "Дневнике" под 18/VIII 1915 года, Гофман отмечает, что в штабе Восточного фронта большая радость, ибо "дела с Новогеоргиевском пойдут быстро". Причиной этой радости была перехваченная радиограмма русского радиста из Новогеоргиевска, в которой он прощался со своей женой, ибо в ближайшее время собирался попасть в плен к немцам.

Как видим, эта, с первого взгляда невинная, радиограмма, дала немцам возможность сделать весьма существенные выводы.

Здесь необходимо отметить то халатное отношение к пользованию радио и проволочным телеграфом, какое существовало в русской армии и облегчало германской разведке проникновение в секреты русских. Так, например, сейчас уже точно установлено, что в 1914 году, во время операций русских армий в Восточной Пруссии, ряд весьма важных оперативных распоряжений высшего русского командования передавался по радиотелеграфу в незашифрованном виде, и, следовательно, телеграммы без труда читались противником.

Ген. Ю. Н. Данилов в своей книге (см. выше) по этому поводу говорит, что пользование полевым беспроволочным телеграфом было вообще для русских штабов делом совершенно новым и потому непривычным. Но он видел оправдание всей безалаберности в том, что "наши противники грешили тем же, и время от времени нам удавалось перехватывать их столь же откровенные донесения и распоряжения". Такая наивность вообще была свойственна высшему командному составу царской армии и влекла за собой тяжелые потери. Можно с уверенностью утверждать, что немцами без специальной цели ни одна директива не была дана по радио в незашифрованном виде. Так, во время разбираемой операции 1914 г. в Восточной Пруссии под Ангебургом, немцы дали в незашифрованном виде по радио приказ своему гвардейскому корпусу — ударить по правому флангу 1-й русской армии ген. Ренненкампфа. Ренненкампф поверил этой немецкой радиограмме и бросил свои резервы на правый фланг. Немец же ударили по левому флангу армии Ренненкампфа и нанесли ей сильное поражение[48].

В. Флуг утверждает[49], что одной из причин бездействия Ренненкампфа и ряда исходивших от него противоречивых распоряжений было то, что противник, путем ложных радиограмм, а также другими способами сумел ввести его в заблуждение относительно своих сил и намерений.

Интересно отметить, что в то время, как высшее русское командование не в состоянии было разгадать хитрости немцев, командиры корпусов ее разгадали и склонны были объяснить путанные и несоответствующие обстановке директивы Ренненкампфа немецкой интригой. Тот же Флуг приводит следующий пример:

"…Командующий послал командиру III Сибирского корпуса телеграмму с приказанием приостановить наступление. Ген . Радкевич , только что опрокинувший противника у Новинки, объявил эту депешу подложной, подделанной неприятелем и сообщил в штаб армии с прибавлением, что продолжает начатое наступление".

Немец Вильгельм Фишер[50]рассказывает, что немцы, не зная, где расположена одна русская дивизия, запросили по радио русский штаб радиограммой, зашифрованной русским шифром, и тотчас же получили желательный ответ.

Таким образом, факт чтения германцами шифрованных русских телеграмм можно считать вполне установленным. В этом нет ничего удивительного, ибо русские к шифрам относились в высшей степени халатно. Вот пример: 20-го мая 1916 года русский военный агент в Константинополе телеграфировал в Генштаб, что им "составлен шифр для сношений с Кавказским фронтом и штабом Одесского военного округа". Что такой "шифр" представлял для профессора-математика, — легко себе представить.

Небезынтересно отметить, что часть телеграмм, расшифрованных немцами, сами русские расшифровать не могли[51].