«Агентурно Х»

– Так на какой предмет вы так настойчиво разыскивали меня?

– Я продолжаю вести одно расследование. История это давнишняя и длинная. В связи с этим делом меня крайне интересует последний день жизни адмирала Непенина. Не могли бы вы ответить мне на ряд вопросов касательно момента убийства Адриана Ивановича? Ведь вы были тому свидетелем.

– Все забыть не можете?

– Не могу, не имею права забыть. Да и не я один. Мне еще Иван Иванович Ренгартен завещал найти убийцу.

– Да, они были близки. Он умер?

– Скончался в Петрограде, ненадолго пережив своего адмирала. Вы знаете, Ренгартен был слаб легкими, очередной раз сильно простудился, инфлюенция, и конец.

– Да-с, поистине трагические были дни. Что ж, извольте задавать свои вопросы.

– Я знаю, что третьего марта вы вышли с «Кречета», сопровождаемые толпой. Там были только матросы?

– Я отлично все помню и могу с полной уверенностью сказать, что штатских в толпе не заметил. В тот день в Гельсингфорс якобы должны были приехать какие-то депутаты от новых властей из Петрограда по вопросам организации флота и по положению самого Непенина. Командующего вызвал на эту встречу Максимов, он явился в сопровождении десятка матросов.

– Максимов тоже шел с вами?

– Нет, за ним приехало авто. Он даже не предложил командующему поехать вместе.

– Может, знал о готовящемся злодеянии?

– Вполне, уж больно скоропалительно он умчался. От предателя можно ожидать чего угодно, тем более он мечтал занять место командующего.

– Кто стрелял, не заметили?

– Еще как заметил, эту сволочь я запомнил навсегда, память у меня на лица фотографическая.

– Матрос?

– Не уверен, хотя он был одет в форму. По виду скорее прибалтиец, высокий, бледный такой, усики совсем тонкие, не по матросской моде, бушлат был ему явно короток, на бескозырке читалось «Гангут». Он очень выделялся на фоне наших красномордых детин. Вот еще что, среди моряков, что нас сопровождали, был коммендор с «Гангута» по фамилии, по-моему, Безрукавников, так он мне как-то сказал буквально следующее: «Вы, ваше благородие, не верьте тому, что говорят, будто адмирала убил матрос из нашей команды. Это не так. Убийца — человек чужой, не нашего корабля». Это еще больше подтвердило мои подозрения, что стрелявший был вовсе не матросом.

Окерлунд достал из кармана конверт и протянул его собеседнику.

– Взгляните, не об этом ли человеке идет речь?

Бывший флаг-офицер адмирала Непенина Петр Игнатьевич Тирбах вынул из конверта фотографию.

– Похож, весьма близок, однако полной гарантии дать не могу.

– В чем отличие?

– Тут он как-то полнее лицом, постарше.

– Да, время прошло.

– Кто это?

– Думаю, что это немецкий агент, уходил от меня несколько раз, хитрый и скользкий, как минога. В семнадцатом году чуть не сцапал его. Потом мне самому пришлось бежать. Послушайте, а если бы вы его увидели снова, узнали бы? фотография всего не передает.

– Не знаю, — с сомнением сказал Тирбах. — Я его видел совсем непродолжительное время.

– И все же, — настаивал Окерлунд.

– Что же, давайте попробуем.

– Очень хорошо, каким временем вы располагаете?

– У меня есть, по крайней мере, три дня.

– Думаю, этого будет достаточно. Только нам придется отправиться а Гельсингфорс, или в Хельсинки, как он теперь называется. Не возражаете?

– Не возражаю. А давайте зайдем куда-нибудь, пропустим по стаканчику, что-то мне всю душу разбередил наш разговор, — предложил Тирбах.

– Что же, извольте, — согласился Окерлунд.

Они зашли в ближайшее заведение, выпили, вспоминая и поминая своих товарищей по оружию.

– Вот какова дальнейшая судьба Ольги Васильевны, не ведаю, — с горечью сказал Тирбах. — Какая трагическая доля, господи, они так долго искали друг друга, так любили, а прожили в официальном браке меньше двух месяцев. Каково это овдоветь во второй раз! Я никогда не забуду, как она помогала мне прятать тело своего мужа, омывать его и хоронить. Как она все это выдержала? Знаю, что сразу после похорон Ольга Васильевна уехала в Петроград, боясь прежде всего за жизнь дочери. Я бежал, и пути наши разошлись навсегда.

– А вот здесь могу вас порадовать, Петр Игнатьевич. Ольгу Васильевну мы разыскали под Одессой, она после долгих мытарств и не без помощи нашего брата устроилась заведующей в деревенской школе. Удалось переслать ей немного долларов. На эти деньги Ольгу Васильевну контрабандисты переправили в Турцию, а затем она уехала в Европу. Люся Романова нынче взрослая женщина, вышла замуж за состоятельного бельгийца, маменька соответственно при ней, в Брюсселе. Только пережитое наложило свой отпечаток, Ольга Васильевна сильно подорвала здоровье. Вот так.

– Бог мой, давайте же выпьем за нее.

– Давайте, это прекрасная женщина.

На следующий день офицеры паромом отправились в столицу независимой Финляндии.

1927 год. Апрель. Хельсинки

По прибытии в Хельсинки рано утром следующего дня офицеры прямиком с причала отправились в кафе, которое располагалось на углу улиц Алексантеринкату и Унионкату. В кафе их поджидал еще один человек.