Агенты Берии в руководстве гестапо

В биографии и карьере Мюллера переезд его покровителей в Берлин тоже стал важной вехой. Состав гестапо Гиммлеру и Гейдриху достался малонадежный и разношерстный. Тут были и «люди Дильса», и «люди Далюге», многие сотрудники были связаны с СА. Ведь всего год назад штурмовиков объявили вспомогательными силами полиции, и как раз из их среды добирались кадры после нацистских чисток и увольнений. Новым начальникам требовалось укрепить аппарат «своими» людьми. А как раз Мюллеру при данном раскладе можно было доверять безоговорочно — в случае победы Рема штурмовики уж конечно не пощадили бы его, припомнив гонения на них в начале 1930-х. Оставалась еще проблема подчинения Герингу. Но тут помогла запутанность нацистской иерархии. Ведь Гиммлер в дополнение к посту начальника полиции остался рейхсфюрером СС, а Гейдрих — начальником СД. А эти структуры Герингу не подчинялись.

И столь ценного специалиста, как Мюллер, они взяли с собой в Берлин. Не просто взяли. В тот же самый день, когда рейхсфюрер принял дела по руководству столичной полицией, 20 апреля, Мюллер был принят в СС, получил звание штурмфюрера (лейтенанта) и одновременно зачислен в главное управление СД. То есть официально стал «человеком» Гиммлера и Гейдриха. В гестапо его определили в отдел, занимавшийся борьбой с коммунистами, марксистами, профсоюзами. Но в СД его нацелили на другое направление — назначили в секцию II 1 Н, ответственным за «внутренний» контроль над НСДАП и СА. Для этого он годился как никто лучше — сам в партии не состоял и ни с кем из ее деятелей заведомо не был связан. Фактически Гейдрих сделал его своей «правой рукой» в деятельности против штурмовиков и внутрипартийной оппозиции.

Еще одним сотрудником, на которого Гейдрих обратил внимание, стал Артур Небе. Это был очень талантливый и высокообразованный криминалист, автор книги о полицейской технике, которая высоко ценилась среди специалистов. В свое время он создал великолепную лабораторию экспертизы, где разрабатывалась новая техника. При Веймарской республике он выдвинулся на должность начальника криминальной полиции Берлина. Но, в отличие от Мюллера, рано примкнул к нацизму, тайно вступил в партию. И после прихода Гитлера к власти стал заместителем Дильса. Гейдрих его тоже обласкал, Небе получил возможность собрать в лабораториях гестапо многих своих старых специалистов, даже из числа уже «вычищенных» из полиции, создать группу квалифицированных экспертов.

Противостояние Гитлера с Ремом тем временем обострялось. Глава штурмовиков сделал своей главной базой Мюнхен. А после переезда Гиммлера в Берлин захватил там под контроль и полицию, ее возглавил активист СА Шнайдхубер. Рем вел себя вызывающе. Демонстративно окружал себя юношами отборной красоты. По-прежнему позволял себе высказывания одно резче другого. Но уж в Баварии-то у Мюллера было «все схвачено»! И прежние осведомители там остались, и новых привлечь было нетрудно. Каждый шаг Рема, каждое его слово немедленно становились известны Гейдриху. Тем более, что штурмовики особо и не скрытничали. 18 апреля в выступлении перед представителями иностранной прессы Рем заявил: «Революция, которую мы совершили, не является только национальной — это революция национал-социалистская. И мы настаиваем даже на особом подчеркивании второго слова — социалистская». Ему вторил первый помощник Хайнес: «Мы взяли на себя долг революционеров. Мы стоим в начале пути. И отдыхать мы будем тогда, когда германская революция будет завершена». А командир берлинских отрядов СА Эрнст громогласно называл Гитлера «черным иезуитом».

Продолжались неуправляемые бесчинства штурмовиков — пьяные дебоши, драки, манифестации, угрозы, экстремистские лозунги. Унять их требовали и армия, и деловые круги, и политики. В конце концов, такое положение затрудняло и контакты с западными державами — можно ли всерьез иметь дело со страной, пребывающей на грани революционного взрыва? Чтобы подтолкнуть фюрера к решительным действиям против соратника, Геринг собирал материалы на Рема через институт телефонного подслушивания (который при передаче прусской полиции оставил в собственном ведении), Гиммлер — через гестапо и СД. Эти материалы умело компоновали, сгущая краски. Все преподносилось так, будто переворот уже вовсю готовится, путч уже запланирован и вот-вот начнется…

Рем, видимо, тоже смекнул, что над ним собираются тучи. И сделал миролюбивый жест — 19 июня опубликовал в «Фелькишер беобахтер», что с 1 июля весь состав СА отправляется на месяц в отпуск. Без права носить в это время форму. Но в целом он чувствовал себя в безопасности, за ним стояло 4,5 миллиона штурмовиков! И чтобы отметить отпуск, пригласил все руководство СА на банкет в баварском курортном городке Бад-Висзее. Но было уже поздно. Гитлер в это время отправился в Вестфалию, в Бад-Годесберг, и 29 июня там, в отеле «Дрезден», произошло совещание с участием Геринга, Геббельса, Гиммлера, Дильса, Лютце и еще нескольких чинов партии и СС.