Агенты Берии в руководстве гестапо

Однако часть бывших белогвардейцев подняла лозунг «хоть с чертом, но против большевиков». Генералы фон Лампе и Бискупский обращались к главнокомандующему сухопутными войсками Браухичу с просьбой использовать белогвардейцев. Выражали готовность сформировать полки для участия в войне. На сотрудничество соглашались казачьи генералы Краснов, Шкуро, Абрамов. Но когда Розенберг доложил Гитлеру, что «есть два способа управлять областями, занимаемыми на Востоке, первый – при помощи немецкой администрации, гауляйтеров, второй – создать русское антибольшевистское правительство, которое было бы и центром притяжения антибольшевистских сил в России», фюрер отрезал однозначно: «Ни о каком русском правительстве не может быть и речи; Россия будет немецкой колонией и будет управляться немцами». Он разрешил использовать лишь сепаратистов и казаков – да и то в пропагандистских целях.

Вермахт союзом с белогвардейцами также не заинтересовался. Идею фон Лампе о русских частях тормознули, и из его организации привлекли на службу лишь 52 человека – в качестве переводчиков. Активизировался и НТС – Народно-трудовой союз, созданный младшим поколением русской эмиграции и ставивший целью «национальную революцию» в России. Его руководитель Георгиевский ездил в Берлин для анализа обстановки и пришел к выводу о невозможности сотрудничества с Гитлером. Было объявлено, что гитлеризм является для НТС «не союзником, а соперником», а его идеология противоречит установкам религии и духовной свободы. С другой стороны, считалось, что война создаст условия для «освободительной национальной революции» силами самого российского народа, которую и следовало готовить.

Накануне столкновения вовсю развернулась советская разведка. Парижская «фирма» Треппера, специализировавшаяся на стройматериалах, заключила выгодные контракты с военно-строительной организацией Тодта, сумела завербовать там нескольких служащих и получила, таким образом, ценные источники информации. Радиосвязь этой сети пока запрещалась – она передавала данные через «легальную» советскую резидентуру при французском правительстве в Виши. Организация Радо в Швейцарии на радиосвязь уже перешла. И нашла источники информации, связанные с разведкой де Голля. Голлисты уже считали русских потенциальными союзниками и щедро делились добытыми сведениями. Но создавать запасные каналы для перехода на радиосвязь внутри Германии Сталин категорически запретил. Все из тех же опасений, что это может стать «провокацией» – что запеленгованная и захваченная у агентов рация может быть использована как доказательство враждебных намерений СССР. Какой-то собственный канал связи имелся лишь у группы Чеховой (возможно, Берия и Судоплатов создали его на свой страх и риск). Остальные агенты по-прежнему действовали через «легальные» резидентуры.

Готовились и службы Гиммлера. Рейхсфюрер СС разрывался между формированием новых боевых дивизий СС, расширением своих научных учреждений, репрессивными кампаниями и Польше, созданием концлагерей – и планированием еще более широких кровавых акций в России. В начале 1941 г. он провел совещание в Везельсбурге, где присутствовали Гейдрих, неизменный начальник штаба Гиммлера и его «альтер эго» группенфюрер Вольф, группенфюрер Бах-Зелевский и другие высокие чины. На этом совещании рейхсфюрер поставил задачу «уменьшения биологического потенциала славянских народов». Для чего, по его оценкам, требовалось «сократить» численность русских, украинцев и белорусов на 30 миллионов.

Это только славян. Евреев и цыган требовалось не сокращать, а подвергать «окончательному решению». Для выполнения данных задач и «зачисток» советских территорий от коммунистических элементов было решено создать уже испытанные формирования – айнзатцгруппы. Но не одну, как в Польше, а четыре. Состав каждой из них определялся в 1000–1200 человек. Из них 350 солдат и офицеров СС, 150 шоферов, 100 сотрудников гестапо, 80 – от вспомогательной или военной полиции, 130 служащих орпо (полиция порядка), 40–50 сыщиков крипо и 30–35 работников СД. Плюс несколько переводчиков, радистов, телефонистов, канцеляристов. В каждую айнзатцгруппу решено было включать на разных должностях по 10–15 женщин, чтобы личный состав не «загрубел». Общее руководство этими группами было поручено Гейдриху.

Но вот что касается Мюллера, то в его работе накануне вторжения в Россию можно отметить несколько фактов, наводящих на размышления. Скажем так, довольно странных для начальника гестапо. Один из подобных случаев относится как раз к айнзатцгруппам. Гиммлер и Гейдрих решили, что они должны двигаться вслед за войсками, действовать непосредственно в армейских тылах и взаимодействовать с командованием вермахта. Гитлер согласился с ними. И непосредственные переговоры с армейскими генералами были поручены Мюллеру.