Агенты Коминтерна. Солдаты мировой революции.

С другой стороны, неудача в Германии укрепила лидеров РКП(б) в мысли, что ее причины следует искать прежде всего в самом коммунистическом движении, а именно в существовании внутри его «уклонов». Поиск виноватых подводил к обобщению «чужие среди своих» и к конкретизации уже на новом уровне в виде врага № 1 — «правого» уклона, перемежающегося кое-где с «ультралевым» уклоном. «В течение этого года, — говорил Г. Е. Зиновьев на V конгрессе Коммунистического интернационала, проходившем в Москве с 17 июня по 8 июля 1924 года, — наша борьба на девяносто процентов должна была вестись против «правых» уклонов… С самого начала я должен признаться: чем больше изучаешь документы наших братских партий, тем более убеждаешься в том, что нельзя недооценивать «правую опасность», что она больше, чем когда бы то ни было себе представляли; и это не потому, что наши товарищи плохие люди, а потому, что таков настоящий период мировой истории».

Лекарством от выявленного недуга должна была стать «большевизация». Суть идеи состояла в перестройке на базе опыта российских большевиков организационно-массовой работы компартий. Вместо унаследованной от социалистической партии территориальной секции первичной партийной структурой становилась ячейка на производстве. Остатки прежней автономии низовых организаций ликвидировались, и Центральный Комитет наделялся всей полнотой политической власти в интервалах между съездами. «Основной парторганизацией… является ячейка на предприятии…» — говорилось в принятом Уставе Коммунистического интернационала. В соответствии с возможностями при ЦК создавался вспомогательный аппарат, в том числе нелегальный, работники которого финансировались из партийного бюджета. Партия должна была заботиться о подготовке собственных кадров. Все это, вместе взятое, должно было, по мысли руководителей Коминтерна, увеличить пролетарскую прослойку в партиях и способствовать превращению их в организации «профессиональных революционеров», переориентируя с борьбы за избирателей на массовые внепарламентские действия.

Озвученный в начале 1924 года лозунг «больше визации» стал одним из главных на V конгрессе КИ. Порок крылся в его нарочитой универсальности, игнорировавшей специфику ситуаций в ряде стран, что сулило не сближение с массами, как то утверждал Г. Е. Зиновьев, а отрыв от них.

Более отдаленным следствием плачевного исхода «германского Октября» стало появление теории «социализма в одной стране», с пропагандой которой активно, начиная с декабря 1924 года, выступил И.В. Сталин. В своих речах он обращал внимание на следующие обстоятельства: «Отлив революции… то, что называется у нас временной стабилизацией капитализма, при одновременном росте хозяйственного развития и политической мощи Советского Союза». Не отрицая неизбежности мировой революции, он начал трактовать ее как «целый стратегический период, охватывающий целый ряд лет, а пожалуй, и ряд десятилетий». По существу же революционный процесс утрачивал всякие временное рамки, цревращаясь в набор периодически возникающих ситуаций, благоприятных для ниспровержения капитализма. «Мировое революционное движение вступило в данный момент в полосу отлива революции, причем этот отлив по ряду причин… должен смениться приливом, который может кончиться победой пролетариата, но может и не кончиться победой, а смениться новым отливом, который, в свою очередь, должен смениться новым приливом революции» [20].

Неясности международной перспективы И. В. Сталин противопоставил оптимистичный взгляд на внутренний потенциал социализма в СССР. По его мнению, партия большевиков могла самостоятельно, «без прямой помощи техникой и оборудованием со стороны победившего пролетариата Запада», несмотря на преобладание в структуре населения мелкобуржуазных элементов, стихийно воспроизводящих капитализм, построить в СССР «социалистическое хозяйство» и даже начать «переход от общества с диктатурой пролетариата к обществу безгосударственному» [21].

Идеи И. В. Сталина поддержал начавший претендовать на роль главного теоретика РКП(б) Николай Бухарин с той лишь разницей, что социализм он собирался строить «черепашьим шагом», дабы не обострять отношений с крестьянством. И. В. Сталин, напротив, полагал, что только форсированная, а значит, принудительная социализация способна принести успех, но из тактических соображений временно воздерживался от критики Н. И. Бухарина. XIV партконференция, состоявшаяся весной 1925 года, утвердила теоретические изыскания И.В. Сталина. Тогда же, без дискуссии, они были «официализированы» Исполкомом Коминтерна.