- Знаешь, дружище, думаю, что боги давно покинули нас. Где это видано, чтобы такая Организация, как наша, боролась за правду и права, по сути, представляя собой весь преступный мир, а король и прочие его сподвижники - законная власть, были грязными и завязшими в пороках. Они ведь совсем не считаются с обычными людьми.
- Значит, правы мы.
- Но они так не считают. И готовы на всё, чтобы подавить борьбу, - хмурился Мануэль. - А народ, основная масса, как стадо, слепо верит тому, кто у престола.
- На ум приходят слова одного из древних, что народ - это паства, и ей нужен пастух, - усмешка коснулась губ Гая. - Ну, или что-то в этом роде.
- Паства, пастух! - расхохотался Мэни. - Тот древний был прав, как никто другой.
Солнце почти полностью опустилось в воду, и ветер стал намного спокойнее. Какое-то время оба мужчины ещё пообщались, пока мечник не почувствовал, что хочет спать.
- Пойду отдыхать, день был изнуряющим, - сказал Гай, зевнув.
- Как Фэй?
- Жить будет, - пожал плечами парень.
- Эй, Гай! Ты что-то чувствуешь к ней? - спросил Мэни, когда Гай повернулся к нему спиной.
Эс тут же закатил глаза и покачал головой, потом повернулся.
- Почему ты спрашиваешь?
- Хочу предостеречь тебя, - хмыкнул Мануэль.
- Не стоит. Спокойной ночи!
- Как знаешь. Но на счету Фэй множество мужских смертей, она ненавидит всё наше племя. Так что будь осторожен!
- Я же сказал, не стоит!
- Не горячись, - примирительно улыбался мужчина, - просто хочу, чтобы ты узнал про неё больше.
- Мэни, если ты сейчас же не захлопнешься, я отрежу тебе язык, - пообещал Гай.
- Молчу, - рассмеялся Мэни и отвернулся к севшему солнцу.
А Гай пошёл на нижнюю палубу с намерением наконец-то поспать, и сам не заметил, как ноги набрели на каюту, где была Фэй. Он остановился у тонкой деревянной двери, уже даже взялся за ручку, но тут же отпустил её. Скорее всего, она уже очнулась и будет лишним, если он придёт посмотреть как она.
Парень колебался. Рука его то тянулась, то опускалась, он даже сделал шаг назад, но потом услышал её голос:
- Да входи ты уже. Я знаю, что ты там.
И Гай вошёл. В нос сразу ударил тонкий аромат её духов; темнота скрывала лицо девушки, но лунный свет, что лился из небольшого окна немного сбоку за её спиной, позволял видеть очертания женской фигуры. Волосы были распущены, она сидела на постели.
- Зачем пришёл? Почему не отдыхаешь? - вопросы, вопросы, а в них упрёк, но Гай стоял на месте.
- Хотел узнать.
- Со мной всё хорошо. Лола и Элла позаботились обо мне, я почти в норме. Через пару дней восстановлюсь полностью, - дала ответ Фэй.
- Я рад.
- Заметно, - покачала головой она, и Гай понял, что девушка без своей чёртовой маски.
- Я правда рад.
- Я верю.
Молчание. Шаг Гая к кровати.
- Фэй?
Его тяжёлый вздох, снова колебание. Потом он улыбнулся.
- Гай, уходи.
И вот опять словно тысячи ярких фейерверков в его душе, когда она назвала его по имени.
- Уйду, - согласился он. - Но утром.
Мужчина плотно закрыл за собой дверь и подошёл к Фэй. Она молчала. Не воспротивилась, когда он мягко коснулся её губ своими, лишь вздохнула с каким-то странным трепетом.
Ему хотелось многое сказать, но мужчина знал, что это будет лишним, потому что когда придёт рассвет, то он оставит её. А сейчас он хотел её. Гай собирался быть нежным, он не хотел сделать больно, всё-таки недавно она была сильно ранена.
- Ты! - вдруг оттолкнула его Фэй, потом внимательно посмотрела на него: луна не скрывала его лица.
- Что? - спросил он, опьянённый её поцелуем, тут же потянулся снова к сладкому источнику.
- Ничего, - довольным тоном поспешила ответить Фэй и сама с сильным желанием припала к его рту, обнимая. - Гай...
Голос её был наполнен страстью и нежностью, она хотела его так же, как и он её. Ночь только началась, но оба знали, что у них очень мало времени, и поэтому спешили.
Кто кого раздел первым, было непонятно, но когда они наконец оказались вдвоём без одежды, то издали тихие восторженные возгласы. Губы их сливались снова и снова, руки касались самых нежных мест; в страсти задыхались, в желании тонули, они торопились здесь и сейчас любить, быть ласковыми друг с другом. Гай осторожно касался гладкой кожи возлюбленной, тогда как она ногтями почти впивалась в его тело, спина её выгибалась, она спешила навстречу к любимому. Губы его оторвались от губ Фэй и проложили дорожку влажных поцелуев до самого пупка, потом он стал опускаться уже более медленно к бёдрам; никогда-никогда Фэй не испытывала такой радости, никогда желание её не было таким обжигающим, и она, впервые, не владела своим телом, движения не были частью холодного и продуманного расчёта; хотеть этого мужчину было правильным, самым правильным, что когда-либо происходило с Фэй - яд не брал его, не убивал, возможно, здесь была замешана магия, но девушка не чувствовала её. И всё же, на краткий миг, она почувствовала горечь, ведь ночь не вечна, утром он уйдёт. Он же обещал не любить её...