Агенты перестройки. Рассекреченное досье КГБ

Небезынтересно вспомнить, как «шел этот процесс» в нашей стране. Первоначально в полном соответствии с программой-минимум Гарвардского проекта нам был навязан лозунг так называемой деидеологизации. Она буйным цветом разрослась на хорошо взрыхленной почве антиленинианы. Все возможности Запада, начиная с заявлений первых государственных лиц, их советников, политологов и заканчивая целенаправленными передачами радиоголосов, подключились к «деидеологической кампании», одобряли ее и стимулировали материально. Деидеологизация методично вносила хаос в партийную работу, особенно в первичных парторганизациях госучреждений, армии. Ее стержнем стал поиск врагов в лице партократов, аппаратчиков и «консерваторов».

Я неспроста говорю о так называемой деидеологизации. В действительности, никакой деидеологизации не было, а под этим лозунгом происходила замена одной идеологии на другую. Это вообще было одной из самых характерных черт перестройки — извращались термины и понятия, махровая демагогия служила прикрытием для разрушения великой державы. Для меня не составляло секрета, что эта дымовая завеса демагогии, созданная с помощью СМИ, является одним из тайных приемов зарубежных спецслужб.

«Гарвардский спецпроект» каждый год дополнялся новыми научными разработками. Для них была характерна четко просматривавшаяся линия — разжигание в СССР национализма и вражды народов. В этой связи необходимо вспомнить главного антисоветчика Запада Збигнева Бжезинского. По долгу службы я изучал практически все его труды и должен признать, что это, пожалуй, один из умнейших и коварнейших врагов нашей страны. Борьба с коммунизмом для Бжезинского была лишь своего рода прикрытием, лишь этапом его деятельности, нацеленной на разрушение Советской России как таковой. Создав себе имидж борца против коммунистической идеологии, Бжезинский на самом деле решал не идеологическую, а геополитическую задачу, стремясь «убрать с глобуса» сначала Советский Союз, а затем и Россию.

Цели заокенских крестоносцев

В начале 80-х годов Бжезинский представил американскому госдепартаменту «План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы между США и СССР». «Данный доклад, — указывал он в сопроводительном письме, — не является просто еще одним аргументом о пороках советской системы, это практическое руководство к действию». Бжезинский писал:

«Децентрализовать империю (советскую) значит вызвать ее распад… любая значительная децентрализация — даже исключительно в экономической сфере — усилит потенциальные сепаратистские настроения среди граждан Советского Союза нерусской национальности. Экономическая децентрализация будет неизбежно означать политическую децентрализацию».

На чем же Бжезинский строил свои выводы и расчеты? Прежде всего на демографических тенденциях, которые показывали ослабление главенствующей роли великороссов. В семидесятых годах статистика свидетельствовала, что русские перестали составлять большинство советского народа. Дальнейшее уменьшение процентной доли русских неизбежно, считал Бжезинский. В 1980 г. среди восемнадцатилетних в СССР было 48 % русских, 19 % других славян, 13 % мусульман, 20 %— «прочих». По его прогнозам на 1990 год, русские составят 43 %. По заключению Бжезинского, в долгосрочном плане политические амбиции нерусских народов будут представлять собой «ахиллесову пяту» Советского Союза. Потому, — рекомендовал он уже в тот период, — с течением времени надо сделать нерусские народы политически более активными и всячески поощрять это из-за рубежа. Хочу, кстати, заметить, что Бжезинский в своих расчетах пользовался советскими данными, взятыми из результатов всесоюзной переписи населения. Наши же политики, к сожалению, не предприняли необходимых мер для того, чтобы нейтрализовать эти новые негативные явления в жизни общества. А может быть, и не захотели предпринимать для этого нужные меры…

«Где в действительности можно провести разграничительную линию между великороссами и другими нациями, учитывая, что в последние десятилетия происходило интенсивное смешение наций?» — задал однажды вопрос Совету политического планирования Государственного департамента США Бжезинский. И сам ответил на него, прямо указав те регионы СССР, которые станут ареной предстоящих национальных конфликтов: «Реальные конфликты прежде всего могут разразиться в Прибалтийских республиках, густо заселенных непрошеными великороссами, в близких России в культурном отношении Белоруссии и на Украине, и особенно на Кавказе и в среднеазиатских республиках».

В ранге государственной политики

Цели «психологической войны» были настолько глобальны, что для их реализации требовался мощнейший и дорогостоящий механизм. «Спецработа» планировалась, как принято говорить, всерьез и надолго. Не случайно в документах разведслужб США были конкретно поставлены стратегические задачи, спланированные на длительный период и дающие результат лишь по истечении определенного срока.