Агенты России

— Упреждая возможные вопросы, обращаю Ваше внимание: именно так это задание мотивировал Минеев. Однако в сказанное я не очень поверил, хотя бы потому, что Александр Николаевич не знал о «Пистоне» ровным счётом ничего, даже имени. Как может начальник криминальной милиции требовать денег от человека, даже имени которого не знает?!

Однако делать нечего. Через менделеевских пацанов я выяснил, что под кличкой «Пистон» значится Мухаметзянов Рустам Камильевич, 1964 года рождения, уроженец и житель Менделеевска, владелец станции техобслуживания «Бриз», совладелец игровых автоматов в магазине «Нур». Его подельники — Радик, бывший следователь Менделеевской милиции; Кривилёв Сергей — бывший водитель начальника ИТК и некто «Мопед», который постоянно брал вину «Пистона» на себя.

Загнал я в «Бриз» на техосмотр свою машинёшку. Пока суд да дело — увидел, что «пистоновские» пацаны в подсобке травку покуривают. Вот и повод со старшим познакомиться.

Дальше — больше, слово за слово, и купил я у «Пистона» спичечный коробок анаши. [396]

Все собранные о «Пистоне» сведения, включая наркотики, я передал Минееву, который через пару дней пригласил меня на оперативное совещание. В кабинете Фоменко Э.А. присутствовал начальник Челнинского отдела Управления по борьбе с организованной преступностью Жгун Владислав Александрович и Минеев. Я сообщил присутствующим всё, что мне удалось выяснить о «Пистоне», и получил новое задание: предложить последнему обменять угнанную машину ВАЗ-2114 на наркотики.

Это предложение «Пистон» воспринял с энтузиазмом. Я, соответственно, проинформировал Минеева. Последний пояснил мне, что первый заместитель министра внутренних дел Татарстана генерал-майор милиции Тимерзянов Ренат Закиевич санкционировал операцию «проверочная закупка»… Но пока решались милицейские бюрократические препоны, сотрудники Елабужского отделения УФСКН России по РТ задержали «Пистона» за сбыт наркотиков. «Пистон» свою милицейскую «крышу» не сдал, всю вину взял на себя и с чистой совестью получил свои 11 лет лишения свободы с отбыванием в Свияжской исправительной колонии.

Так бесславно закончилась эта милицейская операция, которая тем не менее принесла мне относительные дивиденды.

Милицейское начальство удостоверилось в моих агентурных способностях и объективности и, вероятно, поняло, что не зря оказывает мне покровительство. Справедливости ради надо сказать, что ежемесячно в Комсомольский

ОВД поступало по два-три заявления от недовольных моей коммерческой деятельностью лиц. Что уж там делал Минеев, я не знаю, но по всем этим заявлениям практически автоматически отказывалось в возбуждении уголовных дел.

Хотя бывали и «накладки».

В октябре 2005 года с криками «милиция, стоять-бояться, задержание мошенника!» в офис, как во вражеский окоп, ворвался Микрюков.

Эта акция устрашения была ой как неуместна!

В это время я совместно с Шариповой Гульнарой Фирдовисовной — заместителем генерального директора Ижевского ООО «Урал СтаффКомпани» — официальным работодателем, оказывавшим услуги более 50 крупным российским промышленным предприятиям, проводил собеседование с претендентами на замещение должностей. В офисе было более двадцати потенциальных клиентов. А Микрюков не унимался, объяснял клиентам, что я обещаю доверчивым гражданам высокооплачиваемые должности только с одной целью — скрыться с полученными от них деньгами.

Дело кончилось тем, что Микрюков доставил меня в Комсомольский ОВД, где пояснил, что моей скромной персоной заинтересовался сам начальник ОБЭП Комсомольского ОВД господин Магьфурзян Закирянович Ханов. Он изучил все материалы проверок заявлений, поступивших в отношении меня, приказал отменить ранее вынесенные постановления об отказе в возбуждении уголовных дел и устроить показательный процесс! Словом — мне хана, и Минеев вряд ли поможет.

Эта новость как гром средь ясного неба ввергла меня в состояние прострации.

Тут, как чёрт из табакерки, в кабинет вошёл Минеев. Микрюков объяснил ему ситуацию и вышел из кабинета. Александр Николаевич по достоинству оценил произведённый коллегами эффект, как мог успокоил меня и отправил домой, пообещав уладить ситуацию.

На следующий день Минеев завёл меня в кабинет к Ханову, представил как весьма успешного агента и оставил нас наедине.

Вероятно, осведомлённый о вчерашнем фуроре Ханов не стал тратить время на прелюдии. Он по-барски снисходительно назвал меня мелким мошенником, не представляющим особого интереса в плане привлечения к уголовной ответственности за совершаемые мною преступления.

Это как-то обнадёживало.

— Однако, — погрозив мне пальцем, дабы я не расслаблялся, продолжил Ханов, — я слишком много времени трачу на разбирательство с заявлениями о твоих бизнес-художествах. Вчера просмотрел шесть!!! — возмущённо подняв перст к небу — шесть отказных материалов!!! И в каждом одно и то же. Ки-да-ло-во!!! Как ты понимаешь, — любой труд должен быть оплачен не только информацией, но и деньгами.

Немного помолчав, Магьфурзян Закирянович вопросительно взглянул на меня:

— Не слышу предложений.

— Согласен, — пробормотал я.