Агерский лекарь

Горничная уверила ее, что ехать недалеко и вполне можно отправиться верхом, но если Белала боится, то и в карете тоже можно. Конечно, после всего сказанного о карете речи быть не могло.

* * *

Правда, тому, кто изобрел женские седла, самому бы на них всю жизнь ездить!

В родовом замке Белале принадлежали две лошади. И ни одного дамского седла. Впрочем, освоилась она довольно легко – если не учитывать, что юбки оказались слишком пышными, а стремя неудобным. Необходимость воспользоваться помощью Зарины, просто чтоб забраться в седло, и вовсе настроила Белалу на мрачный лад.

Служанка же держалась в таком же дамском седле с видом опытной всадницы. В который уже раз Бела подумала, что та не так проста, как хочет казаться. И забралась она в седло сама – с небольшого деревянного приступка. Лошадка у нее была низенькая и лохматая, она смотрела из-под челки с терпеливым вниманием. Девушка весело пояснила:

– У меня отец – бывший солдат. Он успел даже в Великой войне поучаствовать. Вернулся домой без ноги. Бывший командир устроил его на службу – старшим конюшим в Китшоэ. Так что я все детство при лошадях.

Белала слушала ее веселую болтовню и невольно сравнивала собственную жизнь с жизнью горничной.

Отец Белы никогда не воевал, но войну видел. Двенадцатилетним мальчишкой он убежал из дому, чтобы присоединиться к одной из армий Зафира. Потому что Зафир сражался, чтобы освободить Заточенных, и тогда казалось, что до заветной цели остается совсем чуть-чуть, один маленький шаг…

Война его напугала: он никогда не рассказывал о тех своих приключениях и, когда ветераны начинали вспоминать события тех лет, всегда находил предлог, чтобы уйти.

Всадницы миновали ворота княжеского замка и чуть задержались у большого, но мрачноватого и давно не ремонтированного здания.

– В этом доме княжеский госпиталь и хоспис, – рассказала служанка, – здесь работают лучшие доктора и лучшие маги, сведущие в целительстве. На первом этаже госпиталь для богатых, а в хоспис попадают те, кому обычные врачи помочь не могут. И там может оказаться даже самый последний из бедняков.

Высокие каменные дома агерской знати сменились зеленым парком, через который тянулись выложенные булыжником аллеи. Ветер трепал молодую июньскую листву, солнце просвечивало сквозь нее, и по земле струились ажурные тени. Парк не был пуст. Прогуливались красивые пары, гувернантки отдыхали в тени высоких деревьев, а дети играли, прячась друг от друга за стволами. Парк казался уютным и старым.

– Арена была где-то там, за фонтаном, – пояснила Зарина.

Они не стали въезжать на аллеи, свернули левей, к стене рыночной площади. Здесь было людно, по брусчатке непрерывно катились телеги и крытые повозки, спешили горожане и горожанки, сновали мальчишки-разносчики…

Зарина поспешила свернуть с этой улицы. По пути она рассказывала о местах, по которым они проезжали. Вот старый купеческий дом – сейчас в нем приют. А вот в том деревянном здании раньше жила знаменитая актриса, и в дни премьеры около него было не протолкнуться от поклонников. А вон в том дворе обитают цыгане. У них весело и шумно…

Городские окраины оказались не менее чистыми и аккуратными, чем центр. Разве что булыжная мостовая сменилась пыльной грунтовой дорогой, и дома здесь были попроще, а окна поменьше и в частых переплетах. Зато больше деревьев и вообще как-то просторней, не то что в каменном, густо застроенном центре.

– Нам сюда, – скомандовала Зарина, показав на наезженный проселок. – Вообще-то эта дорога ведет на Салек. Это такая деревня у соленой горки. Там неподалеку летний домик князя. Но он только так называется «домик», а на самом деле это большой дом, в котором постоянно живет прислуга, и даже конюшня есть. Но храм, который мы ищем, тут совсем рядом, за выселками…

Белала почему-то ждала, что увидит развалины сооружения, похожего на Сибушский храм, может, поменьше и попроще убранством. Однако реальность приготовила сюрприз, который ее скорей обрадовал. Под храм, видимо, перестроили большую каменную усадьбу или маленький замок – с башней и просторным холлом. Но когда-то, может быть, и тридцать лет назад, а может, и меньше, здание сгорело – обрушилась кровля, обвалилась одна из стен. Частично осыпалась внутрь и башня.

– Вот, – сказала Зарина. – По-моему, жуткое место.

Бела спешилась, стараясь не запутаться в юбках. Вылезать из дамского седла оказалось еще более неудобно, чем садиться в него. У Зарины таких проблем с платьем не было. Она-то могла себе позволить надеть укороченную юбку без пышных фижм. Графиня Вораш, однако, должна выглядеть элегантно и привлекательно даже в час загородной прогулки в сопровождении одной-единственной служанки.

– Идемте, – позвала Зарина. – Сначала князь хотел разместить здесь дополнительные казармы, и даже начали расчищать фундамент, но потом нашли для солдат более удобное место. Пойдемте, там интересно. На полу узор сохранился. И решетки на окнах.