Агидель стремится к Волге

— А как здешние дороги? Не опасно ли ездить?

— После того как Ак-батша[1] разгромил Казанское ханство, развелось было в наших местах множество беглых. Шалили на дорогах. Сейчас поутихло, — поспешил успокоить гостя Айсуак-бей. — А все потому, что башкорты с низовий Сулмана, Ика, Минзели, Кук-Идели[2] и Агидели поднялись сообща и задали разбойникам как следует. Так что покамест нас никто особо не беспокоит.

— Но не везде же так. Многие ваши собратья, как я слышал, все так и живут под игом Ногайской Орды, Астраханского да Сибирского ханств. Не так ли?

— Да, говорят, они по-прежнему мыкаются в неволе у татарских ханов.

— Отчего же тогда не попросят покровительства у царя?

— Неужто Ак-батша согласится помочь?

— Коли посулить ему дань выплачивать, что ханам причитается, непременно поможет. Да еще земли ваши у чужаков отвоевать пособит.

— Если бы так… Лучшего защитника нам и впрямь не сыскать. Только вот как к нему подступиться?

— Это уже другой вопрос. Первым делом соберитесь со старейшинами, обмозгуйте все хорошенько. А как надумаете к России присоединяться, засылайте к казанскому наместнику послов. И тогда уже легче будет с самим царем снестись.

Совет Строганова окрылил Айсуака. Возмечтав при помощи русского государя вернуть своему народу принадлежащие ему земли и волю, возродить утраченную вместе с другими невозместимыми потерями культуру, он с вдохновением принялся описывать гостю передаваемые из поколения в поколение рассказы о былом.

— Лет двести тому назад жили башкорты припеваючи, ни в чем не ведая нужды. А после черного нашествия, из-за бесконечных грабежей и насилия наш богатый и гордый народ обнищал. Еще бы, все городское население было вырезано, остались лишь племена язычников. И чтобы зажить как прежде, нужно нам избавиться от чужеземного ига и возродить государство.

— А что, разве у башкир имелось свое государство? — изумился Григорий Строганов.

— Да, и было у нашего рода семь десятков с лишним городов, — сообщил Айсуак. — Только вот некоторые вожди-язычники, что в ханы метили, не захотели никому подчиняться. Между ними и городскими мусульманами были вечные раздоры, из-за чего Башкортостан и ослаб…

— Чем же занимались башкиры в прежние времена?

— Те, что в аулах жили, разводили скот да хлеб понемножку растили — для себя. А городские ремеслами промышляли, добывали разные руды, камни драгоценные. Водилось среди них немало знатных умельцев, что медь выплавляли, серебро, железо, сталь да бронзу. А во время нашествия города были сожжены дотла. Ремесла после этого пришли в упадок. Возродить же их не давали.

— Где же башкиры руду добывали? — заволновался Строганов.

— На Урале.

— Может, и соль на Урале есть?

— Конечно.

— Вы и теперь туда за солью ездите?

— Соль гайнинцы нашли поближе.

— Где именно? — загорелись глаза у Строганова.

— Между Сулманом и Чусовой.

— Далеко ли отсюда?

— Да нет, не так уж и далеко, — ответил Айсуак-бей. — Верст семьдесят-восемьдесят от Перми…

— И что, много ли там, в междуречье, соли?

— Достаточно.

— А земли чьи?

— Гайнинцев.

— Насколько же велико ваше племя?

— В прежние времена не было нашим людям счета, говорят. Сейчас мало осталось. Прибрежные леса оскудели. Да и земли на пятьдесят верст вокруг пустуют.

Строганов заерзал на месте.

— Как бы мне на те места взглянуть?

— Хворому?

— Да я уж здоров, Айсуак-бей! Очень прошу тебя, покажи мне те земли! — взмолился Григорий.

— А ну как в дороге хуже станет, что тогда?

— Тотчас же повернем назад! Да пойми же ты, друг мой, разве я смогу теперь спокойно лежать?!..

Не решился Айсуак-бей его отговаривать. Заботливый и радушный, уступил он горячим просьбам гостя и повез его на соляные промыслы.

Вернулся Григорий оттуда сам не свой и вскоре, наспех собравшись, отправился в сопровождении целого отряда бравых всадников в отчий дом.

II

Почти сразу же после отъезда Строганова Айсуак-бея стали вдруг одолевать сомнения. Уж не провел ли его тот, представившись сыном купеческим? Не прикончил бы по дороге джигитов. Да и зачем он так рвался на соляное месторождение?..

Долго думал Айсуак-бей, пока не решил, наконец, встретиться по совету гостя с вождями соседних племен и родов. Встретились, поговорили по душам, но вопросы так и остались. И тогда надумал он собрать в мечети совет рода.

— Акхакалы, агай-эне! — обратился Айсуак к знатным сородичам. — Как вам известно, люди из рода гайнэ, проживающие в низовьях Агидели и Сулмана, минские и уранские башкорты с берегов Кук-Идели уже освободились благодаря Всевышнему от гнета Казанского ханства. — Воздев руки кверху, он произнес хвалу Аллаху, после чего продолжил: — Однако не буду скрывать от вас то, что лежит у меня на сердце. Скажу вам, как на духу: если мы не примкнем к какой-нибудь сильной державе, долго нам не продержаться…

— К России, что ли? А ты не боишься вероломства Белого царя?

Взглянув на перебившего его акхакала, Айсуак-бей призадумался, а потом, покачав головой, уверенно произнес: