Агиология

Собственно молитвою святые отцы называют молитву Иисусову. Ее отличие от других молитв состоит в том, что при молитве Иисусовой ум подвижника сосредоточивается в одну мысль: в мысль о помиловании грешника Иисусом Христом. Сама молитва разделяется на два вида: устную и умную. Подвижник переходит от внимательной устной молитвы к умной сам собою, по особому Промыслу Божию[401]. Истинная Иисусова молитва есть великий дар Всеблагого Бога грешному человеку. Немногие подвижники сподоблялись получать этот дар. Способным к нему делается тот, кто достойно прошел путь телесного и душевного подвига. Иисусова молитва – это есть то внутреннее духовное делание, которое превосходит все другие делания, возводит монаха к совершенству[402].

Богомыслие – благочестивое размышление о глубоких тайнах христианства[403], есть Божий дар. Подвижник при прохождении своего духовного подвига не стремится быть зрителем Христовых Таин, но Сам Господь, если сочтет для кого-нибудь нужным, подает этот дар. Далеко не все иноки способны к богомыслию. Необходимыми условиями богосмыслия являются точное познание в богословии, очищенное покаянием[404].

Инок должен в свое время достичь непрестанного памятования смерти, которая помогает ему не забывать о переходе в вечность, о Страшном Суде и о своей участи в вечности, помогает удержаться от греха[405].

Истинный подвижник стремится к непрестанной молитвенной бдительности над собою в отношении помыслов. Это делание называется трезвением. Подвиг трезвения заповедан Самим Спасителем: «Бдите и молитеся, да не внидите в напасть» (Мф.26.41), «а яже вам глаголю, всем глаголю: бдите» (Мк.13.37)[406]. И св. апостол Петр увещевал христиан: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как лев рыкающий, ища, кого поглотить» (1 Пет.5.8).

Трезвение противодействует самым началам греха: помыслам и чувствам греховным. Оно неразрывно соединено с непрестанною молитвою, это отвержение греховных и вообще любых помыслов во время молитвы. Поэтому трезвение, с одной стороны, рождается от молитвы, с другой – само ее рождает. Трезвением совершается исполнение заповедей в самых началах человека – на уровне помыслов и чувствований[407]. Как разнообразен грех, так же разнообразны и помыслы, восстающие на подвижника, но со временем внимательная молитва, соединенная с благодарением Богу от смиренного сердца, делают преподобного неприступным и для них.

Особую роль в духовном подвиге преподобных занимают скорби. По мнению святителя Игнатия Брянчанинова, взятие на себя креста Христова заключается, прежде всего, в признании подвижником достойным себя посылаемых в жизни скорбей. Скорби порывают последние нити, которые связывают преподобного с землею. Главными источниками иноческих скорбей служат падшее естество, мир, люди. Подвижнику, научившемуся переносить эти виды скорбей, может быть попущена открытая брань с падшими духами. Хотя лукавые духи и принимают участие в искушениях, наносимых падшим естеством, миром и людьми, но когда преподобный выходит из них победителем, по особому попущению Божию, они «лично собою» открывают брань против раба Христова. Эта брань возводит преподобного в великий подвиг, а победа в ней делает его причастником особых духовных дарований[408]. О победе преподобного в этой духовной брани упоминается и в церковных песнопениях: «Преподобие отче… демонския разорил еси полчища…»[409]

Наконец, жизнь инока есть не что иное, как деятельное и непрестанное покаяние и плач. Это важнейшее духовное делание, душа всех иноческих подвигов. Вступление в иноческое жительство есть сознание своей греховности, а само жительство есть ничем не прерывающееся поприще покаяния. Тогда только инок шествует правильно, когда он преисполнен и руководим чувством покаяния. Когда чувство покаяния отступит от его сердца, то это служит верным признаком неправильного устроения. Истинный инок радуется тогда, когда он начинает усматривать грех свой, когда он, по мнению своему о себе, соделается ниже и грешнее всех ближних своих. Действительное признание себя грешником является величайшим успехом иноческого подвига[410]. «Когда ум начинает зреть согрешения свои, множеством подобные песку морскому, это служат началом просвещения души и знаком ее здравия» (прмч. Петр Дамаскин)[411].

Как правило, монашеский путь начинается с поступления в общежительный монастырь. После общежития инок может взять на себя подвиг отшельничества или затворничества. Жизнь подвижника в безмолвии или затворе сопряжена с серьезной опасностью впадения в самообольщение и прелесть. Именно поэтому исключено своевольное вступление в эти подвиги. К отшельничеству и затворничеству способны немногие. Принимать на себя эти подвиги советуют только тем подвижникам, которые достигли преуспевания в евангельском жительстве среди окружающей их братии.