Агитбригада

— Да что ж это такое, Александр Степанович! — чуть ли не со слезами в голосе воскликнул тощий парень в очечках на длинном носу, — этот гад Капустин поломал ценный станок, а отрабатывать должны за него мы? А он тогда что будет делать?

Вопрос оказался крайне интересным и повис в воздухе.

— Полагаю, он будет цветочки на клумбе нюхать, — тихо съязвил какой-то мелкий шкет, но его услышали и весь зал грохнул от смеха.

— Тебе хорошо говорить, Сиволапов, ты в третьей бригаде! — крикнул другой шкет, — а мы из-за этого дармоеда вместо полдников получили дополнительную работу!

— Да, Сиволапов, вот иди к нам в бригаду, поработай вместо Капустина и тогда мы посмотрим, как ты шутить будешь! — поддержал шкета другой пацан.

Завязалась небольшая словесная перепалка, так что воспитателю опять пришлось стучать карандашиком по графинчику, чтобы утихомирить возбуждённую такой социальной несправедливостью толпу.

Я же тихо стоял и недоумевал — зачем воспитатели сеют вражду? Ведь после того, как пятая бригада отработает вместо Генки (я всё ещё не привык, что Генка — это я, слишком мало времени прошло и слишком много всего случилось, так что я не успевал реагировать). Так вот, после отработки ребята или изобьют Генку, или сделают его вечным изгоем в коллективе. Неужели этого результата добивается воспитатель? Точнее воспитатели, потому что странное предложение первого второй воспитатель не опроверг, а значит поддержал.

Между тем спор не утихал и непонятно в какие дебри рисковал уйти, как вдруг руку подняла одна из девочек, точнее уже девушка, на вид ей было лет шестнадцать.

— Наташа? — удивился Виктор и кивнул, мол, говори.

Шум к зале стих, всем интересно было, что она скажет. Видно было, что Наташа не частый оратор на подобных заседаниях, но авторитетом пользуется немалым.

— Товарищи! — сказала она, нервно откашлявшись, — мы тут с вами совсем не о том говорим. Нам нужно не о том говорить, как парням нашим заместо Капустина работать. А о том, где работать Капустину, чтобы отработать станок.

Зал загудел:

— Так он не будет работать!

— Ха! Нашла дурака! Будет он тебе работать!

— Капустин — тот ещё работничек! Приклеили горбатого до стены!

— Тихо, товарищи! Дайте же Наташе сказать! — гаркнул Виктор и все притихли.

— И я вот что считаю, — продолжила Наташа, — мы тут первый вопрос так и не смогли до конца решить — кому из воспитанников идти на эту агитбригаду, раз никто не хочет. А тут у нас второй вопрос возник — Капустин работать не желает, а отработать испорченный станок должен. Правильно?

— Да! — закричали со всех концов зала.

— Правильно!

Ребята слушали Наташу с интересом, многие вытянули шеи, чтобы лучше слышать. Кто-то переспросил у соседа не расслышанное слово.

— И вот что я подумала, дорогие мои товарищи! — Наташа лукаво взглянула на всех юркими чёрными глазами и внезапно прыснула от смеха, — а давайте эти два вопроса объединим? Капустина отправим в агитбригаду? И пусть они там с ним сами мучаются.

Зал грохнул от смеха и зааплодировал. Минут пять стоял такой хохот, шум и крики, что понять было решительно ничего невозможно.

Наконец, все прохохотались и Виктор, весело блестя глазами, подвёл итог:

— Итак, СТК и общим собранием коллектива постановили:

Первое — Геннадия Капустина отправляем на агитбригаду к товарищу Гудкову. Звания воспитанника трудовой школы имени 5-го Декабря Капустина не лишаем.

Второе — всю получку Капустина культпросвет будет напрямую перечислять в кассу трудовой школы имени 5-го Декабря.

Третье — по истечению срока отработки, когда штраф за испорченный верстак будет погашен, Капустина принять обратно.

Зал зааплодировал.

— Все согласны? — растянув рот до ушей, лукаво спросил Виктор.

Зал радостно зашумел, засмеялся.

— Тогда ставлю на голосование. Кто «за»?

Следует ли говорить, что голосовали все единогласно?

* СТК — совет трудовых командиров

Глава 2

Всякое попаданство имеет свои как печальные, так и очень печальные стороны. Причем последние явно в преобладающем виде. Примерно так я размышлял, когда шел по коридору вслед за Кузькой, периодически ловя на себе ехидные, осуждающие, злорадные и лишь изредка сочувствующие взгляды.

Нет, я не стал спорить с СТК: во-первых, я ещё не осмотрелся в этом новом мире и не понял, как себя нужно правильно вести, во-вторых, мне здесь категорически не нравилось, и вполне может быть на агитбригаде будет лучше. Если же нет, то вернуться обратно я всегда успею.

— Ну, всё, — сказал Кузька, когда мы дошли до спального корпуса (это я понял, увидав в открытую дверь одной из комнат ряды коек, заправленные серовато-бурыми байковыми одеялами).

— Что всё?

— Пришли.

— И что мне делать? — спросил я.

Кузька глянул на меня, как на малолетнего дебила, и, вздохнув, ответил:

— Ну так это… собери шмотки и дуй в агитбригаду.

Я не возражал. Вся беда была в том, что я совершенно не знал, где находятся Генкины шмотки и куда конкретно мне дуть? Вроде ребята говорили, что он из пятой бригады. Но вот где спальня этой пятой бригады — неизвестно.