Агитрейд

Над горами встало осеннее солнце. Оно осветило небольшой кишлак, спрятавшийся в тени гор, дорогу к нему, белую и узкую, похожую на небрежно брошенный шелковый пояс. Над невысоким минаретом деревенской мечети поплыл записанный на магнитофон высокий, певучий голос муллы: “О, алла акбар!…” Когда утренний намаз закончился, из дверей и ворот неприступных домов с крохотными окнами-бойницами появились мужчины. Одни выводили ишаков и лошадей, впрягали их в большие арбы, другие выезжали на стареньких машинах-”бурбахайках”, — все они длинной вереницей устремились по дороге в город — сегодня был базарный день: кто ехал продавать изюм, кто зерно, кто собирался купить новый плуг или материю на платье старшей дочери. С мужчинами на арбах и в машинах отправились в город и сыновья-подростки. Босоногие дети помладше выбежали на дорогу, завопили, засвистели, замахали руками. Двери и ворота домов захлопнулись, и кишлак погрузился в дневную дрему. Солнце прогревало землю, скоро хрупкий лед в сточных канавах растаял и превратился в мутную вонючую воду. Дети возились в пыли, играли бутылочными осколками, лоскутками и щепками, отдаленно похожими на фигурки людей, щебетали, ссорились, дрались, мирились и снова играли. Вдали, в клубах белой пыли, показалась колонна. Пока еще нельзя было разглядеть, что за крохотные машинки движутся и пляшут на ухабах дороги, но колонна приближалась стремительно, и скоро уже стал виден головной бронетранспортер с торчащими пулеметами, послышался звук двигателей.