Агломерат. Последний Оплот

Сильный удар стряхнул надзорную башню, глава осмотрел поле битвы и понял, что все кончено. На стенах и башнях уже шел рукопашный бой, снегоходы курсировали между ангарами и поливали раскаленным свинцом все подряд, а в районе ворот уже развевался флаг смоленского охотничьего угодья. Но крепость все еще оборонялась, каждый мужчина стремился дорого продать свою жизнь, сошедшиеся лоб в лоб воины гарнизона и охотники рубились насмерть. Окутанная пламенем крепость доживала свои последние дни, каждый ангар превращался в форпост, каждый пулеметный расчет брался словно целая батарея, сотни тел охотников лежали на снегу. Но больше всего солдат поглотила крепость внутри своих переплетенных катакомб. Не смотря на свой натиск, охотники все еще не победили, жадные до добычи они сразу бросились грабить полупустые склады, но рассеявшись по крепости, они становились легкой мишенью для стрелков гарнизона. Глава Форпоста вдруг подумал, что скорее всего, если бы каратели не бросили на растерзание штурмовиков, если бы не было паники в первые минуты, то крепость получилось спасти. Бросив взгляд на левый фланг, к которому бежали все новые и новые белые охотники, словно там и не были установлены ловушки. Пожилой правитель с грустью вспомнил, что эти подледные ловушки ставили именно каратели, и именно они поставили пустышки, потому что ни один воин не пропал во время бега.

Стоящая крепость объятая огнем и дымом уже не могла сдержать натиск все пребывающих и пребывающих воинов, в конце концов, кольцо обороны сжималось все ближе к жилым ангарам, в которых были спрятаны женщины и дети. Оставшиеся защитники крепости, поняв, что отступать больше некуда, бросились в отчаянном рывке вперед на штурмующих, и смогли даже на какое то время их отбросить назад и смогли занять несколько огневых позиций.

Но уже никакая сила не могла остановить белых охотников Смоленского Ареала и Ополченцев, волна за волной они бросались на крохи выживших бойцов. Глава Форпоста бросил взгляд на захваченную Большую башню, посмотрел, как озверевшие охотники врываются в жилые ангары и закрыл глаза. Это был конец, он слышал топот ног, поднимающихся к нему, слышал перманентный треск выстрелов и криков людей.

А потом раздался взрыв чудовищной силы. Перед тем как оплот поглотила яркая вспышка света, у главы успела мелькнуть мысль, что Артемьев предусмотрел все. Он не мог просто так отпустить охотников. Он решил убить их всех.

Он оставил только атомную электростанцию, взрыв которой привел бы к неотвратимым последствиям, Господарь сделал проще. Установленные детонаторы в жилых секторах сработали вовремя, уничтожая и ледяных и охотников.

Артемьев никогда не опаздывает.

* * *

Колонна тяжелой техники уже успела отъехать на довольно приличное расстояние, когда раздался взрыв где то вдалеке.

Господарь посмотрел на часы и хорошенько потянулся. Зевнув во весь рот, он проговорил:

— Интересно у них там наверное. Пилот! Ты когда в последний раз видел салют!?

Воронеж

…Два тяжелых штурмовых вездехода все еще горели возле главных ворот в крепость. Несколько сотен человек в белом камуфляже лежали на поле боя под стенами оплота, а подбитые бронированные снегоходы чернели обгорелыми остовами на белой и ровной словно скатерть, ледяной пустыне.

За три часа штурма лишь две первых оборонительных линии были взяты, потеряв восемьсот штыков и несколько десятков единиц техники, охотники смогли только дойти до стен оплота, но там их встретил такой плотный артиллерийский и пулеметный огонь, что объединенная армия Ленинградского Угодья и Воронежской Локации была вынуждена отступить. Воронежский Оплот оказался настолько сильной цитаделью, что атакующие войска оказались просто не в силах что то им противопоставить.

Санитарный корпус работал не покладая рук, пытаясь спасти жизни сотням охотникам, технический корпус чинил то, что осталось от прошитых пулями снегоходов и подбитых вездеходов. Антон четко помнил тот момент, когда почти весь ударный клин снегоходов был снесен огнем со стен крепости, когда он в отчаянной попытке бросился в образовавшийся пролом в стене. А еще он помнит, как вся размалеванная крестами горящая машина заехала в технический ангар. Он узнал своего брата по крови в этой машине. Эрик тяжело выбрался из снегохода и молча побрел в санитарный корпус, волоча простреленную ногу.