Агломерат. Последний Оплот

Главная пушка, расположенная на крыше флагмана развернулась в сторону несущегося одинокого снегохода охотников. Император поднялся и подошел к командиру корабля, вытянув шпагу вперед, он закричал:

— Огонь!!!

Пушка громко бухнула и снаряд полетел в несущийся на всех парах снегоход. Попасть в машину на такой скорости у стрелков не вышло, снаряд разорвался совсем рядом, но и этого хватило. Ударная волна перевернула горящую машину, которая не сбавляя скорости кувыркаясь отлетела в сторону. Марта встала со своего кресла и со страхом наблюдала, как ржавый снегоход, весь обгоревший и с сотней пулевых попаданий переворачиваясь, летит в сторону. Но перед своей смертью, стрелок в машине успел запустить две носовые ракеты, подняв столпы снега, ракеты взорвались в метрах тридцати от первой машины кольца. Вот и все что они смогли сделать, один выстрел флагмана — минус одна единица техники. Марта все смотрела на перекореженную машину, она словно не могла оторвать взор от этого куска металла, который хотел их убить.

Пьяный Император закричал еще громче и победно поднял меч вверх, дотронувшись его кончиком до железной крыши флагмана. В момент триумфа Правителя в Королевскую кабину заглянул командир карательного звена, стоящего в оцеплении. Коротко поклонившись, он проговорил:

— Ваше Императорское Величество. Господарь корпуса запросил вступления оцепления и флагманского крейсера в бой. Ситуация требует немедленного вашего вмешательства.

— Требует!? — закричал Император, при этом он победно посмотрел на скромного военного в черной форме, — Это Я тут требую!!! Понял! Передай Господарю, что мой корпус вступит в бой, когда я решу.

— Есть! — каратель поднял руку на уровень виска, а затем поклонился Верховному правителю.

— То то же, — подбоченился Император, он повернулся к Марте и начал: — никто не…

Громкий выстрел прервал монолог Михаила Первого, каратель выстрелил в висок командиру флагманского корабля и деловито встал на его место. Быстро кивнув обомлевшему помощнику убитого, каратель взял рацию и проговорил:

— Император ведет в бой свое войско. Вперед!!!

Машины, заревев десятками двигателей, пошли вперед. Только после этого каратель повернулся к Императору и широко улыбнулся. Михаил I, собрав остатки мужества, выговорил:

— Ну! Убивай! Чего ждешь!!!

— Я хочу вас защитить! — еще раз поклонился военный. — Только и всего. Промедление подобно смерти, поверьте, я не пожалею свою жизнь ради Вас. Я счастлив сражаться за под Вашим началом!!!

Император только обнял плачущую Марту и прошептал:

— Не бойся, все… все… нормально. Артемьев знает, что делает.

Тяжелые штурмовые вездеходы проезжали мимо побитого дымящегося снегохода, горящая машина должна была взорваться с минуты на минуту, поэтому по ней даже никто не стрелял. Только последняя замыкающая небольшая танкетка быстро огрызнулась с пулемета по ржавому снегоходу, и крутя гусеницами поехала дальше.

Самые сильные машины Империи двинулись вперед, оставляя дымящуюся бронемашину далеко позади. В тот момент, когда штурмовая группа во главе с императором вступила в бой, из люка подбитого из пушки снегохода показалась окровавленная рука.

* * *

Окруженные охотники бились до конца, втянув более тяжелые машины в ближний бой, воины ледяной пустыни дрались насмерть. На горящем поле боя разгоралась кульминация битвы, в километре от подбитого снегохода, в котором находились Эрик, Марк и Антон, шла битва. Имперских войск было в два раза больше, но в пустыне в военном искусстве охотникам не было равных. Тем более, после того, как машины завязли в дистанции клинча, пехотинцы, вооруженные гранатометами стали настоящей смертью для крупных тяжелых машин Империи.

Среди перевернутых машин, в плотном и упорном бою возвышался Флагман войска, окруженный кольцом тяжелых машин, он прорубал себе дорогу вперед, давя и тесня отчаянных противников. Несколько раз инициатива переходила из рук в руки, теряя людей и технику, сражаясь с более сильным и лучше вооруженным противником, охотники за полчаса боя сократили численность элитных карательных войск на треть. Машины, с разрисованной тигриной пастью горели чаще всех, именно их старались подбить непримиримые враги. В бою участвовали почти все силы, охотникам не хватало какой то крохи, для того, что бы окончательно смять и уничтожить врага.

Артемьев, сидя в дымящемся подбитом вездеходе только улыбался, глядя на действия охотников, дважды в его вездеход попадали с гранатомета, несколько сотен патронов вгрызлись в броню его машины, дважды машины таранили и пытались взять на абордаж. Но он только улыбался, сидя в своем кресле он смотрел на разгорающуюся битву и командовал своей армией, великим войском, которое должно было уничтожить извечного противника раз навсегда.