Агнесса среди волков

Артур предложил показать мне свое уютное гнездышко, но я отказалась под предлогом, что эту честь я вполне могу разделить с его французскими гостями. Тем более что к воротам подъехал хорошо знакомый мне серебристый «мерседес», откуда вслед за Игорем вылезли черноволосый невысокий крепыш с подвижным веселым лицом, чем-то напомнивший мне композитора Мишеля Леграна, и высокий, молодой мужчина, как оказалось, его личный переводчик, потомок эмигрантов графов Лацких. Я почувствовала себя неловко: я явно была тут лишней, вряд ли природный француз будет стучать или передавать информацию конкурентам Дона, но, как выяснилось впоследствии, Дон предпочитал абсолютно надежных людей, своих, и почему-то считал меня таковой.

Первым делом мы отправились на экскурсию по дворцу. Действительно, в таких хоромах я никогда до того не была. До резиденции Дона я только один раз видела подобный коттедж изнутри, но это было совсем не то.

Я всегда считала, что подобные каменные домины, вырастающие в окрестностях крупных городов как грибы, могут принадлежать только очень богатым людям, но я ошибалась. Этим летом мы с Катей ездили на три недели отдыхать к ее родственникам в Темрюк, на Азовское море, и ее троюродный брат Алеша повез нас в гости к своим друзьям в крупную и богатую станицу недалеко от Краснодара, впрочем, в Краснодарском крае, кажется, нет бедных станиц. Мы приехали в район, где стояло множество недостроенных домов из белого и розового кирпича — как выяснилось, в этом месте были отведены участки для строительства бесквартирным демобилизованным офицерам. Нас ждал самый большой особняк, трехэтажный, с красивым крыльцом-портиком чуть ли не в античном духе и огромным восьмиугольным окном на лоджии. Этот дом строил себе на выходное пособие и ссуду вышедший в отставку летчик. Сидя где-то на далеком Сахалине, он долго вынашивал в голове план Своего Дома, дома, которого у него никогда не было за долгие годы службы. Он сам выполнил все чертежи, продумал все до малейшей детали и наконец приступил к претворению в жизнь своего великого плана. Государство помогло ему закупить стройматериалы, выделило даже каменщиков, но в основном он строил Свой Дом один, с помощью неженатого брата и в меньшей степени — других родичей. Причем желание иметь Свой Дом было в нем настолько сильно, что, возведя стены, он решил дальше строить и отделывать все одновременно, а не последовательно.

Коттедж был уже почти готов. Стены были сложены чуть ли не навечно, все окна застеклены, свет проведен, в просторном гараже даже сделаны стеллажи. Все семейство: его строгая супруга — теперь уже не просто офицерская жена, а служащая налоговой полиции, двое очаровательных мальчишек, младший брат — уже сюда вселилось. Они занимали комнаты на втором и третьем этажах, и это было бы прекрасно, если бы не одно «но»: лестницы как таковой еще не было. Вместо ступенек были только металлические уголки, в которые проваливалась нога; перил вообще не существовало в природе, не было даже страховочной веревки. Так что жить на третьем, впрочем, даже и на втором этаже было не слишком комфортно. К тому же имелось еще одно маленькое неудобство: канализация была уже проведена, но пока не работала, а сделать временный сортир во дворе братья не посчитали нужным. Они сами как-то к этому приспособились, но нам с Катей это показалось крупным недостатком. Мы приехали в гости на один день; Катин кузен тут же подключился к бетонным работам, а нам доверили в тот раз очень важное дело — обклеивать обоями супружескую спальню.