Агнесса среди волков

Скряжников обладал потрясающим чувством юмора. Самую ординарную историю он мог рассказать так, что слушатели покатывались со смеху. А рассказывать ему было что — биография у него была богатая. Предпринимателем он стал еще при советской власти. Несмотря на свои внешние кондиции, он утверждал, что по натуре игрок, — я-то, начитавшись классики, считала, что азарт связан с лихорадочным блеском в глазах и с худобой. Он поведал нам занимательные истории о профессиональных игроках в карты, его близких знакомых: сам он играл на акциях «МММ» и оказался в результате в выигрыше, хотя и потерял в день краха несколько миллионов. Играл он всегда очень осторожно — только когда у него была полная уверенность в выигрыше. Мне трудно было представить, что он может поставить на кон все свое состояние.

Мне показалось, его раздирали две страсти: стремление к наживе и чуть ли не патологическая скупость. С одной стороны, он хотел нажить как можно больше и стать очень-очень богатым человеком, с другой — он дико боялся потерять те деньги, которые у него уже были. Это было почти диалектическое противоречие: чтобы стать богатым, надо рисковать, а если рискуешь, то можешь остаться без штанов. Но если на цивилизованном Западе человек может вести свое дело при минимальном риске, то в нашей стране бизнесмен просто обязан время от времени пускаться в авантюры, хотя и хорошо просчитанные, иначе тебя съедят.

Скряжникова до сих пор не съели потому, что он был очень хитер и вкладывал свои деньги только в самые выгодные и надежные предприятия, вовремя чуя, когда надо уносить ноги. Очевидно, он ждал от нас доказательств, что «Компик» — именно такой островок стабильности в бурном море бизнеса по-русски. Но он долго раздумывал, так что компаньоны потеряли терпение. Самое смешное было то, что он почти согласился нас инвестировать, был составлен договор, он выторговал себе превосходные условия, но все еще сомневался и колебался. Каждый день он нам говорил, что деньги будут завтра, а назавтра оказывалось, что они будут послезавтра. Мы этих денег от него так и не дождались.

Владимиру Робертовичу требовался компьютер для его офиса, и компаньоны предложили ему продать что-нибудь подходящее по дешевке за наличные (как нам были нужны наличные!). Он выбрал симпатичную миниатюрную PC с красиво оформленной передней панелью, с необходимыми дополнениями и лазерным принтером в придачу. Наверное, большим людям нравятся маленькие вещи. Так вот, мы договорились, что отправляем ему компьютер с нашей машиной, а он обратно с шофером пришлет нам деньги.

С утра реализатор Володя с Толиком отправились к Скряжникову с тщательно упакованными коробками, а обратно шофер привез нам тщательно перевязанный пакет. Надо было видеть выражение Юриного лица, когда он, раскрыв его и пересчитав деньги, выяснил, что Владимир Робертович прислал нам ровно половину! Он тут же сел за телефон и дозвонился до злостного неплательщика; Скряжников не отрицал, что прислал не все деньги, лепеча: «Но мы ведь договорились…» Женя с Юрой, прихватив с собой Володю — он показался им самым крепким из парней, — поехали к нему домой; тот отдал им недостающие деньги с таким видом, как будто отрывал от сердца самое дорогое.

Юра потребовал от него объяснений. С невинным выражением лица Скряжников заявил, что он именно так понял компаньонов — остальное он собирался отдать позже, одновременно с вложением денег в «Компик».

В конце концов он окончательно решил вложить в компьютерный бизнес капиталы, которые у него тогда действительно были. Но тут его черт попутал: старый товарищ предложил ему предварительно эти деньги прокрутить. Дело, о котором он говорил, казалось абсолютно беспроигрышным — речь шла о поставках шампанского, а навар ему пообещали огромный. Скряжников не выдержал искушения — слишком уж большая ожидалась прибыль. Увы, дело лопнуло, французское шампанское из Бердичева на русско-украинской границе вдруг повернуло в другую сторону и исчезло, просто растворилось в безбрежных пространствах СНГ, а вместе с ним и скряжниковские капиталы, и наши предполагаемые инвестиции…

Так что основные надежды компаньоны по-прежнему возлагали на Аргамакова. Поэтому они постоянно приставали ко мне с расспросами о лечении Виолетты и требовали чуть ли не бюллетень о состоянии ее здоровья, надеясь, что если она перестанет пить, то Николай Ильич на радостях все подпишет. Ей-богу, если бы я на самом деле не симпатизировала Виолетте, то могла бы ее просто возненавидеть — настолько Юра с Женей мне надоедали.

ЯВЛЕНИЕ ПЕТИ

В один из напряженных дней на мою голову свалился еще один алкоголик, на этот раз у меня дома, или, вернее сказать, у меня в доме. В тот вечер с Ордынки на родной Юго-Запад меня привез Витя, и не успела я войти в квартиру с полной сумкой продуктов (на этот раз, наученная горьким опытом, я попросила Витю подождать меня у магазина), как раздался требовательный звонок в дверь. На мой робкий вопрос «Кто там?» последовал решительный ответ:

— Это я, Марина!