Агнец на заклание

Этот вопрос Джуда не интересовал. Ему просто хотелось продемонстрировать, насколько широк круг возможных подозреваемых с учетом конкретного сценария и времени действия. Доказать, что не только Тревор Лэм мог убить Дафну.

Дафна. Сью Суини говорила о ней. Единственная из всех, кто упомянул ее имя в присутствии Берди. Для прочих, даже для Джуда, Дафна, похоже, превратилась в некий почти забытый символ. Ее убийство стало причиной страданий Тревора Лэма. Вот и все. Но Тревор Лэм по крайней мере был жив. И вышел на свободу благодаря стремлению Джуда к справедливости. А Дафна умерла. В двадцать два года. Где же справедливость для нее? Неужели до Дафны никому нет дела?

Машина ползла вперед, проезжала повороты, колыхалась в глубоких колеях. И вдруг тропа закончилась. Джуд затормозил. Далеко разносилось журчание воды в реке. Прямо перед автомобилем рос гигантский эвкалипт, как мрачный часовой. Джуд указал в сторону:

– Вот где ты врезался, Тревор.

Тот повернул голову, чтобы посмотреть:

– Значит, почти рядом.

Джуд снова завел двигатель, вывернул руль вправо, и Берди увидела, что это не конец тропы, а ее поворот на девяносто градусов. После поворота тропа стала прямой. Деревья выстроились вдоль обочин так, словно их посадили здесь специально, и эта аллея имела строгий и внушительный вид. Фары осветили что-то большое и темное прямо по курсу. Наклонная крыша, крытая рифленым железом, дымовая труба, маленькая веранда. Хибарка. Тревор подался вперед.

– А электричество точно есть, Розали? – отрывисто спросил он.

– Да. Я же тебе говорила. Утром Грейс проверила. Все работает.

– Грейс? А сама почему не пошла?

– Не люблю бывать здесь, – тихо промолвила Розали.

Тревор развернулся на сиденье и уставился на нее:

– Не любишь бывать здесь… Правда? – Он негромко засмеялся. – Но ведь это место было нашим, Розали. Когда мы были детьми…

Сестра смотрела в окно на темные кусты и стволы проплывавших мимо деревьев.

– Мы уже не дети, – возразила она.

– Грейс ничего не имеет против хибарки, – произнес Тревор. – Она застелила мне постель. Поставила в холодильник пиво. Поменяла батарейки в старом транзисторе. Сказала, что ей нравится там, в хибарке.

– Грейс сама не понимает, что несет.

Он сел прямо, вновь усмехнувшись:

– А по-моему, все она понимает, Розали. Малышка Грейс… уже не маленькая, да?

Розали закрыла глаза. Тревор откинулся на спинку сиденья.

– Вон там вставай, Джуд! – бесцеремонно распорядился он. – А вот и ключ. Будем надеяться, что Грейс не наврала своей старушке маме про электричество.

Розали прикусила губу:

– Трев, с электричеством все в порядке. Я же тебе сказала.

Он продолжил, словно не слышал ее:

– Не удивлюсь, если старый хрыч Хьюит обрезал провода. Он может. Просто потому, что проводку оплатил он. Скупердяй.

– Я бы тебе сказала, – пробормотала Розали. – Но насколько я знаю, он даже близко к хибарке не подходил. Только Долли Хьюит и Филипп приходили, забрать вещи.

– Какие вещи? – Вопрос прозвучал отрывисто, как лай.

Розали от неожиданности вздрогнула:

– Ну, вещи. Сам знаешь. Одежду и все такое.

– Барахло Дафны, что ли?

– Да.

– Почему вы им разрешили? – повысил голос Тревор.

Берди увидела, как Розали сжала руки на коленях.

– Мы ничего им не разрешали. Они просто пришли и взяли. Их копы впустили, и они забрали что хотели.

– Есть опись всего, что они взяли, Тревор, – спокойно вмешался Джуд. – Она в материалах дела. Речь идет о мелких личных вещах. – Он завел машину на расчищенную поляну перед хибаркой и остановился.

– Ты же знаешь, она была моей женой, – все тем же оскорбленным и угрожающим тоном отозвался Тревор Лэм. – Все, что принадлежало ей, по закону мое. Как эта хибарка. Мое имущество по закону. Они не имели права входить сюда. А ты, Розали, тупица: нужно было остановить их. Защитить мои права…

– Тебя же посадили в тюрьму за ее убийство, Тревор! – визгливо воскликнула Розали, вдруг стряхнув с себя апатию. Белки ее глаз казались особенно яркими в полутьме салона машины.

Тревор не ответил. В приливе досады она ударила кулаком об кулак:

– Права, говоришь? Не было у тебя никаких прав. И у нас не было. Что вообще с тобой стряслось? Спятил или как?

– Замолчи, Розали!

– Не замолчу. Ты стал какой-то странный. Будто не в себе. И если решил вернуться сюда, значит, точно спятил. Что ты вообще пытаешься доказать? Ты что, не помнишь? Кровь в кухне… кровь…

Придушенно всхлипнув, Розали задергала ручку дверцы машины, наконец с трудом открыла ее и выбралась наружу. Минуту она задыхалась и плакала, а потом побрела, спотыкаясь, обошла автомобиль и скрылась в зарослях.

– Добро пожаловать домой, – сардонически пробормотал Тревор.

Джуд взглянул на него:

– С ней ничего не случится?

– С кем? С Розали? А что с ней станется?

«Кое-что случилось с другой женщиной, которая осталась одна прямо здесь пять лет назад».

– Темнеет, – произнес Джуд и пожал плечами.

– Думаешь, кто-нибудь изнасилует ее по ошибке? Ни в коем случае, приятель. Если кто-то к ней и подойдет поближе, то присмотрится и сразу сбежит. С тех пор, как мы виделись в прошлый раз, Розали совсем опустилась.