Агнец в львиной шкуре (СИ)

Мне показалось, что Крода сейчас взорвётся от негодования, но он сдержался и, взяв себя в руки, снова повернулся ко мне. Хмуро сказал:

— Пускай так. Но ваша жизнь сейчас зависит только от моей воли, как и жизнь вашего ребёнка… Но не бойтесь — я не убью его!

Он посмотрел на меня.

— Твой сын выполнит то, чего не захотели сделать ни ты, ни она.

— Нет! Мой сын никогда не будет служить чёрному делу! — гневно воскликнула Юли, снова пытаясь вырваться из его рук.

— Глупая женщина! — усмехнулся Крода, продолжая крепко держать её за плечи. — И ты, и твой сын, и твой муж — все вы в моих руках! И ты думаешь, что как-то сможешь повлиять на моё решение? Теперь настало моё время, и только я буду решать судьбы людей на этой планете! Любовь это проявление слабости, Камал. Слабые никогда не поднимут головы и не станут сильными! Лишь презирая слабых и убивая уродов, можно стать по-настоящему сильным и единым народом. И я сделаю народ Гивеи великим народом! А ваша Земля пускай завидует нам издалека!

— Глупец! Собственными руками ты прокладываешь путь к своей гибели! — презрительно бросила ему в ответ Юли, не переставая сопротивляться. — Сейчас ты торжествуешь временную победу, совершая злодейства, но эта победа — пустая иллюзия! Ты слеп и не видишь, как сам, по своей воле навсегда стираешь с лица Гивеи своё имя! Тебе придётся платить за свои злодеяния слезами, жалкое ничтожество! Твоя спесь обернётся для тебя же крахом всех твоих надежд. Похищение чужой жены — тягчайший грех на этой планете! Люди узнают, что твоё сердце изъедено пороком, что оно жаждет овладеть чужой женой! Кто тогда пойдёт за тобой? Только грубое животное, которое хуже трусливого пса, может пасть так низко!

— Заткнись! — озлобленно выкрикнул Крода, но это нисколько не смутило Юли.

— Не будь слепым безумцем, не ведающим, что его ждёт впереди! — продолжала она. — Всё, что у тебя есть сейчас, может сгореть в одночасье в жарком пламени мести, обратившись в горсть пепла! Мой муж вырвет меня из твоих рук и тогда тебе не жить! Подумай сам, как повёл бы ты себя, если бы кто-то похитил твоих жён и домогался бы их любви? Остался равнодушен?.. Лишь тот, кто чтит и уважает женщину, независимо от того, чья она жена, никогда бы не навлёк такой позор на свою голову!

— Крода! Отпусти её! — грозно сказал я.

— А то что? — усмехнулся он, и в глазах его появилось дьявольский огонь. — Что ты сделаешь?.. Что ты можешь сделать теперь?! — надменно спросил Крода, выпрямляясь.

Он рассмеялся — громко и отрывисто — и медленно достал из ножен нож. Так же медленно приложил его к горлу Юли.

— Нет! Стой! Не делай этого!

Я рванулся вперёд, собираясь броситься на него, но стоявшие рядом со мной головорезы крепко стиснули меня с обеих сторон. Один из них впился пальцами в рану на моём плече.

Жгучая боль захлестнула тело огненной лавой. Сквозь туман я видел только глаза Юли, в которых застыла безграничная тоска. Отчаяние охватило меня. Едва держась на ногах, я почувствовал себя беспомощным и слабым перед грозящей моей любимой смертельной опасностью.

«Нет, этого не может быть! Неужели всё снова повторяется? Неужели я опять потеряю её, но на этот раз навсегда?» — неустанно проносилось в моём мозгу.

Крода внимательно наблюдал за мной. Я видел, что моё замешательство доставляет ему несказанное удовольствие. Дьявольский огонь в его глазах разгорался всё сильнее. Он вкрадчиво произнёс:

— Ты думаешь, это я убиваю её?

Я не слышал его. Я видел только свою любимую.

— Максим! — позвала она, протягивая руку в мою сторону, словно в прощальном жесте.

— Нет, это ты убиваешь её! — холодно усмехнулся Крода и резко провёл рукой вниз. — Ни тебе и не мне!

— Нет!!!

Я рванулся из последних сил из рук державших меня охранников, пытаясь дотянуться до любимой. В это мгновение её горячая кровь брызнула мне в лицо. Помертвелый взор затуманился и спустя мгновение погас. Юли медленно осела на каменный пол, к ногам своего убийцы, который с нескрываемым торжеством смотрел на меня.

Сердце моё упало в какую-то тёмную пропасть, куда провалился и я, больше не видя ничего вокруг. Затем что-то тяжёлое ударило меня сзади в затылок, окончательно гася сознание. Потеряв равновесие, я полетел в беспросветную тьму…

Глава двенадцатая Десятая ступень

…Тьма. Вокруг была только тьма, из которой я выплывал, как из глубины чёрного колодца — тяжело, медленно, рывками. Сознание возвращалось, заполняя беспомощное тело, одеваясь в него, как в изношенные одежды.

Я с трудом приоткрыл веки: перед мутным взором появилась серая плоскость, уходившая в бесконечность, на которой в луже крови неподвижно лежала Юли. Спутанные волосы её были сбиты на лицо, и я не мог его увидеть. Я видел только раскинутые в стороны руки любимой, словно, пытавшиеся ухватиться за гладкий пол застывшими в предсмертной судороге пальцами.

Моя щека лежала в её крови, и я чувствовал запах этой крови, но я не чувствовал её тепла — тепло ушло…

Душа моя была пустой и холодной, а сердце казалось тяжёлым куском льда, тяготившим грудь.