Агни 2

Пока бежала по лестнице из рабочего кабинета дина Хармона, она ни о чём не думала, кроме как о том странном совпадении – о призрачной девочке, которая оказалась дочерью довольно высокопоставленного (хотя бы в городской власти) чиновника. И, только пробираясь по мансарде в поисках того самого сундучка, на крышке которого оставила цепочку с медальоном, внезапно вспомнила: дин Валентайн признался, что его магическое зрение пошло на убыль после несчастья… нет, он сказал, что пережил семейное горе! Не из-за Конгали ли случилось оно?..

Но, возвращаясь, вдруг подумалось совсем странное: Никас нисколько не удивился, когда она сказала про мансарду! Почему?!

И хмыкнула: этот вопрос взволновал её больше, чем проблема Конгали! Почему? Так проявляется её собственный эгоизм? И поймала себя ещё на одной мысли: скажет Никас – не скажет про мансарду в обсуждении? Спустившись в кабинет, она мельком удивилась, что взрослые их дома всё ещё не собрались. Выглянула в гостиную – они как раз шли к ней… И, открывая дверь нараспашку (младшие сюда, как и в библиотеку, зайти не могли), она снова забеспокоилась: будет ли сказано о мансарде? И поразилась: «А у меня это не навязчивая идея?! Что я так прицепилась к тому, что все, кроме уже Никаса, узнают про мансарду?! В конце концов, её видят все, кому не лень – каждый Божий день! Неужели я так зациклена на том, чтобы первой всё разузнать о мансарде? И только потом восприму, что ею заинтересуются остальные? Но ведь поздно, если Никас скажет!..»

Все расселись вокруг письменного стола. И через весь стол Аня протянула старшему брату цепочку с медальоном, обречённо вздохнув («Сейчас все узнают, откуда она!»), а потом с недоумением глядя на остальных, когда все буквально «отмахнулись» от мансарды, сосредоточившись на медальоне с портретом Конгали.

А потом Аня не выдержала и рассказала о промелькнувшем в разговоре с дином Валентайном эпизоде про семейное горе. Ведь чиновник не просил скрывать эту информацию от посторонних – тем более, он чётко не сказал, в чём именно то самое семейное горе заключалось. Таеган чуть ли не обнюхал медальон – так близко изучал его и сосредоточенно, а затем, нисколько не сомневаясь, передал его Оноре, которая тоже жадно обследовала вещицу. А потом подняла голову.

- Да, это проклятие. Но… непонятное, потому что незавершённое.

- Что это значит? – насторожился Никас.

- Его действие… - Онора снова поднесла медальон к глазам, причём Аня заметила, что её глаза мелко-мелко двигаются, будто она наблюдает за движением внутри медальона. – Кем-то приостановлено. То есть проклятие продолжает своё действие, но очень… даже не медленно, а замедленно – так, как будто ему что-то мешает.

- А если не мешает, а начато действие против проклятия? – задумчиво спросил Таеган, снова забирая украшение и рассматривая его словно бы новым взглядом.

- Меня больше интересует, почему оно оказалось у дина Хармона, - сказал Никас, глядя, как медальон покачивается на цепочке. – Не он ли начал процесс остановки? Но почему тогда не завершил?

- Я в последнее время подозревала дина Хармона, что это он навлёк проклятие на Конгали! – вырвалось у Ани.

- Неудивительно – при наличии в нашем доме её медальона…

«Нет, у меня точно навязчивая идея! – с изумлением решила Аня. – Сейчас бы волноваться о том, что должен был сделать дин Хармон, а я думаю только о том, почему вместо слова «мансарда» Никас сказал слово «дом»! Как будто уже забыл, где я нашла этот медальон! Ничего не понимаю…»

А за столом тем временем вовсю решали проблему Конгали.

- Нет, тот ритуал, который мы придумали в дороге, проводить нельзя, - заявил Никас. – Мы не знаем, что именно происходит в доме дина Валентайна. Греди нарисовал портрет Конгали, как девочки, которая не только повзрослела, но и спит. По мне, так надо выяснить, когда она заснула. И тогда отталкиваться от этой информации в своих попытках помочь этой девочке.

- Не уверена, - сумрачно вставила Аня. – Я думаю, сначала надо выяснить ещё одну деталь: бывал ли дин Хармон в доме дина Валентайна – и с какой целью. Что бы там ни произошло, я не хотела бы, чтобы на нас всех… - она хотела сказать повесили чужое преступление, но удержалась от грубости: - Подумали бы плохо из-за действий дина Хармона. И Онора так и не сказала, что значит этот медальон, а ведь она специалист по снятию проклятий! Так что собой представляет этот медальон? Он та вещь, которая является частью проклятия? Или он сделан таким образом, что удерживает действие проклятия?

- Есть ещё один аспект, - задумчиво сказал помалкивавший до сих пор Таеган. – С какой целью проклята Конгали? И потому я согласен с Агни: надо бы узнать подноготную того, что именно произошло в семье дина Валентайна.

- Если никто не возражает, - тихо сказала Онора, которая, кажется, даже обрадовалась косвенному обвинению Ани: надо бы уточнить, что собой представляет медальон, - я заберу медальон в библиотеку. Мне там легче работается. Думаю, через некоторое время я буду знать, что он такое.