Однако её смысл не сводится к одному символу, связанному с человеком. В различных традициях она связывается или с пятью элементами мира (так было в гностико-манихейских учениях), или с пятиконечной "пламенеющей звездой", напоминающей о духовной роли Солнца на Земле. Пентаграмма встречалась в седой древности и позднее — в этрусской керамике, египетских гробницах, алхимии, масонстве, богумильстве и, наконец, в европейском оккультизме и теософии. Направленность этого символа обусловливает его значение. Так, обычное положение пентаграммы, предполагающее одно острие, сориентированное вверх, называлось беломагическим. Такое положение есть символ Человека Прямостоящего, который опирается на собственные силы, но восходит к Богу. Стихийным эквивалентом или знаком пентаграммы данного типа считается божественный огонь и стоящий за ним мужской принцип. Напротив, перевернутая сверху вниз пентаграмма символизирует инволюционный выбор человека, стихийным эквивалентом которого считается вода. Такое положение пентаграммы с двумя сориентированными вверх вершинами за счет переворачивания звёзды в положение основной вершиной книзу называлось черномагическим. По свидетельству Е. П. Блаватской, восходящая пентаграмма "считалась могущественным талисманом для охранения от злых духов или элементалов" ("Теософский словарь").
В средневековой магии и оккультизме пентаграмма рассматривалась как средство защиты, охраняющей тело мага во время магической работы (пример подобного использования пентаграммы описан в первой части «Фауста» Гете). Оккультная практика тамплиеров, описанная Г. О. Мебиусом, позволяет сделать вывод, что визуализация пентаграммы использовалась как метод создания новых каналов для протекания энергии в тонком теле человека. Так же, как и при рисовании пентаграммы, внутреннее мысленное «прорисовывание» пентаграммических психоэнергетических каналов рекомендовалось начинать с левого зубца, затем вести линию направо, потом налево, вниз и так далее до тех пор, пока звезда не будет закончена в исходном пункте, причём с самого начала рекомендуется «вписывать» в фигуру собственное тело.
Агни Йога в данной шлоке утверждает, что пламенный огненный образ пентаграммы может служить прекрасным щитом для отражения враждебных нападений и на физическом ("закрывая дела явленные") и, разумеется, на тонком плане, и что подключенный к лучу Учителя человек сам естественно и без специальных визуализаций становится подобной пентаграммой. Шлока даёт даже указание на те пять центров в человеческом теле, которые превращаются в вершины этой пылающей энергетической звёзды ("пылает гортань", "пылают конечности рук и ног"), не забывая подчеркнуть, что есть и шестой главный центр в пентаграмме — сердце.
§ 176.
"Вы правы, что Армагеддон есть символ последней, решающей Битвы между Светом и Тьмою. Но не следует полагать, что она может быть закончена скоро. Битва будет продолжаться на протяжении нескольких лет, но ярость её не будет одинаковой в разных частях планеты. Там, где дух человеческий скорей проснётся к водительству духа, там и начнётся великое строительство. С каждым годом воздействия Сил Света будут усиливаться, но нужно, чтобы дух человеческий сумел принять посылаемые дары. Самые великие возможности стучатся к человечеству, но выбор всегда свободен. Истинно, грядущее время явит величайшее испытание всему человечеству.
Слово Армагеддон есть греческий эквивалент еврейского слова Хар-Мегиддо (Гора в области Мегиддо). В еврейских писаниях этим наименованием обозначали конечную великую Битву между Силами Света и Тьмы, предуказанную всеми древнейшими пророчествами в писаниях всех народов как "Великий День Суда Божьего". Много о ней сказано в Апокалипсисе, там же в гл. 16 и в стихе 16 упоминается это наименование. Также и сроки этой битвы и начало новой Эпохи, или Цикла, можно найти в точнейших вычислениях, египетских и индусских.
Названа так битва эта символически, именно, в память страшной и действительно имевшей место битвы, происшедшей при Мегиддо (древнем городе Палестины), вблизи которого хананиты, под водительством Систры, были совершенно уничтожены. И это страшное поголовное истребление надолго запечатлелось ужасом в памяти народов-свидетелей" (Письма в Европу, 30.3.36).