Агни

- Убедиться, что отравленная умерла, - равнодушно сказала Аня. Её саму до сих пор выворачивала наглость дайны Эннис, пославшей лекаря... А потом мысленно махнула рукой и упрекнула: - Если бы ты прятался в тех кустах, которые растут ближе к воротам, а не дальше, мы бы сейчас не тратили время на пустое выяснение всяких глупостей!

Выпалила – и тут же испугалась: спрыгнет с мостков и уплывёт к себе. Чуть не заплакала от страха, что он так и сделает: «Зачем?! Зачем сказала лишнее?! У-у, зловредная баба! Обязательно поддеть надо! И вообще! Радоваться надо, что он ревнует на пустом месте!..» Но Таеган только вздохнул и вновь притянул её к себе. Аня не сразу, но согрелась, уже просто прижимаясь к нему в прохладной ночи.

- Убедиться, что ты умерла, - повторил он хмуро. Некоторое время молчал, и Аня понимала, что молчит он, о чём-то размышляя, а потому не заговаривала сама.

Где-то далеко, ближе к владениям его дяди, дина Вилея, вода громко плеснула. Оба резко посмотрели в ту сторону. Но тишина постепенно устоялась, и они успокоились.

- Времени мало, - негромко сказал он, и Аня сообразила, что он говорит о своём, ночном времени. – Поэтому… Завтра во всех утренних газетах будет отчёт о вечере в доме дяди. Ты, как таинственная отшельница до недавнего времени, будешь героиней этих газет. Будь осторожна. Да, я порой гуляю по твоему поместью, но не всегда могу успеть оказаться там, где тебе нужен.

- Что ты имеешь в виду? – забеспокоилась Аня.

- Лекарь сегодня приезжал узнать, умерла ли ты. Завтра дайна Эннис прочтёт о том, что ты была на вечере. Я не знаю её характера, хотя по попытке убить тебя ясно, что она может приехать в поместье и собственной персоной. И, если она такова, что её ничего не смущает, что она ничего и никого не боится, она может снова попытаться уничтожить тебя. Ещё раз – будь осторожна. Обещай мне.

- Хорошо, - от неожиданности послушно ответила она. – Я буду осторожной.

- Далее. – Он говорил, как полководец перед решительным боем, которого в душе боялся сам, но отступить уже не мог. – Завтра ты попробуешь нарисовать с меня образы. Правда, есть одно «но». Если ты неопытная, то дашь мне только силу. Временную. Что значит – имеющееся на мне проклятие чужого храма может позже прорваться снова. И снова заставить меня молчать.

- И что нужно сделать, чтобы полностью снять его с тебя?

- Онора, - последовал ответ. – Только ты снова должна нарисовать для неё то, что её спасёт от проклятия на мне. Розы.

- А как ты узнаешь, что проклятие может прорваться?

- Я не могу принести сюда зеркало – намочу его, пока переплываю озеро. Если будет возможность, принеси какое-нибудь с собой. Если твои образы дадут мне небольшой шанс хоть на секунды обрести свои силы, я увижу, спало ли с меня проклятие храма. Если проклятие останется, можно будет попросить Онору о помощи. А… пока-а…

Он не сразу понял, что снова заикается, но, сообразив, мгновенно замолчал.

Аня открыла было рот попросить, чтобы он просто посидел рядом с ней, но Таеган вздохнул и, поцеловав её, привычно скользнул с мостков в воду.

Она бездумно смотрела ему вслед, а потом тяжело поднялась и только сейчас прочувствовала, как устала. И криво усмехнулась, вспомнив, что хотела поговорить с Таеганом о прошедшем в доме его дяди вечере. И, чтобы убедиться: произошедшее не сон, – взглянула на кольцо, подаренное Таеганом. На месте. То самое кольцо, которое утверждает, что Таеган – её жених, а она – его невеста.

Странно. Он в последнем слове соединил всё то, что она предлагала, но сделал это упорядоченно, да ещё присовокупив зеркало к экспериментам с картинками образов… Он мыслил жёстче, чем она. Схематичней. Но именно это ей в нём и нравилось... Но главное всё же сделано! Он согласился!.. Нет, она представляла и очень хорошо: Таегану, военному, трудно смириться с тем, что приходится участвовать в деле, никем не испробованном. Но своим уменьшающимся временем на возможность речи он загнан в тупик. И этот предложенный Аней эксперимент для него единственный свет впереди.

Но сейчас её больше занимали мысли о другом.

Устала. Не от физической работы, как в своём мире. А от множества вопросов и проблем, которые приходится решать чуть ли не на бегу… Она снова работает изо всех сил. Снова на семью, в которой снова неродная – по духу, разве что по занятому телу… Но в этой семье она главная. Старшая. И здесь все зависят от неё. И она уже так привыкла к членам этой семьи, что уже и жизни себе не представляет без них…

Хватит впустую сидеть на месте…

Аня нехотя поднялась и побрела к тропинке, а потом – к дому.

… Она проснулась занемевшая от неудобной позы и, не увидев сразу, где спала, даже испугалась. Но со стоном разогнув руки, на которых тяжелела голова, разглядела, что сидит за столиком, прячущимся за стенами библиотечных стеллажей. А руки свои осторожно подняла от раскрытого рукописного фолианта дина Хармона.