Агний

- Когда её так?

- Вчера, - в руке Вова держал нож и морковку, он варил мне суп, какие-то ублюдки-отморозки. Она сбежала от них, теперь опасается что будут искать, вот я к тебе и обратился.

- Угу, - Костя присел на край дивана, отбросил плед и без всяких вопросов расстегнул молнию мастерки. Я собралась было возмутиться, но у меня не было сил. Прохладные пальцы прошлись по моим ребрам и по всему покрытому лилово-черными синяками и кровоподтеками телу. От Кости пахло тонким и свежим запахом со вкусом подобранной туалетной воды. Осмотрев также и мою многострадальную голову, Костя накрыл меня пледом и повернулся к Вове, все ещё стоявшему в дверном проеме с ножом и морковкой.

- Все кости целы, но есть сильные ушибы, нос сломан, челюсть выбита, сотрясение мозга. Однозначно. Температуру мерили?

- Тридцать восемь и четыре.

- Угу, - Костя вышел в коридор, извлек из кармана пальто мобильник и, вернувшись в комнату, сел в кресло. Набрав номер, он сказал: - Папа? Ты сегодня у себя принимаешь или в клинике? У себя? Пап, тут такое дело, подругу Володи Колоскова, помнишь Колоскова? Ну, да, он самый, так вот его подругу вчера сильно избили, посмотришь? Да, я на машине. Ну... - он посмотрел на часы, - со скидкой на пробки, минут через сорок. Ага, едем.

Он отключил телефон и поднялся из кресла.

- Володь, собирайтесь, я вас в машине жду.

- Пять минут! - Вовка бросил нож с морковкой на столик и вытащив из шкафа толстый свитер, осторожно надел его на меня, зашнуровал на моих ногах ботинки, оделся сам и, закутав меня в свой необъятный пуховик, на руках вынес на улицу. У подъезда стояла роскошная темно-синяя "Вольво". Володя устроил меня на заднем сидении, а сам сел впереди. Включив обогрев, Костя приоткрыл окно и они оба закурили. Не в силах держать себя в вертикальном положении, я сделала из пуховика подушку и прилегла. Мы выехали со двора, и Костя включил тихую классическую музыку. Вовка вполголоса делился с ним своим мнением насчет "козлодоев, избивших Леру" и планами на ближайшее будущее вышеупомянутых козлодоев.

- Ничего ты не сделаешь, Володя, - спокойно сказал Костя, - найти их будет очень трудно, может даже и невозможно. По закону посадить вряд ли получится, откупятся или же с Лерой что-нибудь сделают, а самому бригаду нанимать, сам знаешь, что это такое.

- Так что же, пусть все так и остается? Они же изуродовали Лерку ни за что ни про что!

Костя промолчал. Я тоже ничего не говорила, понимая, что он прав. От осознания этой правоты, от полного бессилия перед ублюдками, уверенными в своей безнаказанности, меня затрясло и залихорадило ещё больше, но не от температуры, а от злости, граничащей с ненавистью - с абсолютно незнакомым и несвойственным мне чувством.

Проживал Костя Калугин в большом сталинском доме. В вестибюле дежурил охранник. Володя на руках внес меня в лифт, и мы поднялись на четвертый этаж. На металлической двери с домофоном была привинчена табличка: "Калугин Николай Николаевич" и больше ничего, никакого номера квартиры. Костя открыл дверь своим ключом и мы вошли в огромный холл с кожаным диваном и креслами.

- Папа! - негромко крикнул Костя.

- Да! - раздался откуда-то голос, - проходите в зал, я сейчас!

Володя разулся и пошел вслед за Костей, держа меня на руках. В зале мне сразу же бросился в глаза камин в полстены, потом уже я увидела висящий на стене плоский черный экран домашнего кинотеатра и резные напольные часы под потолок. Зал был освещен неизвестно откуда берущимся лиловым сиянием. На темно-красном диване лежало штук пять пультов дистанционного управления, Костя взял один из них, пощелкал кнопками и потолок вспыхнул нормальным верхним светом.

- Располагайтесь, - кивнул Костя, - я сейчас.

Он был без обуви, но все ещё в пальто. Пока он куда-то ходил, Володя присел на диван, а меня устроил у себя на коленях.

- Лер, ты как? - он обеспокоено посмотрел на мое, с позволения сказать лицо, покрытое испариной. Мне оставалось только пожать плечами.

Вернулся Костя, он был без пальто, а в руках держал поднос с бутылкой "Реми Мартен", бокалами, пепельницей, пачкой сигарет и тарелочкой с нарезанным лимоном. Поставив все это на прозрачный стол около дивана, он спросил, хотим ли мы есть. Мы оба отказались, я - по причине мешающей жить тошноты, а Володя, вероятно, из солидарности. Костя снова пощелкал кнопками на пульте, и я услышала, как едва слышно зашелестела вентиляция, после этого он закурил, а я попросила Вовку снять ботинки с моих ног и посадить мой полутруп на диван, ибо на его коленях мне было жестко и неудобно. Вовка оперативно выполнил эту просьбу, отнес мои видавшие виды говнодавы в коридор, а Костя тем временем налил коньяк в две рюмки.

- Вам нельзя при сотрясении, - предупредил он мой вопрос. - Какой сок хотите?