Агония

Неожиданно мобильники всех собравшихся принялись трезвонить на разные голоса, призывая своих хозяев. Родители схватились за телефоны — через мгновение они поняли, что получили одно и то же сообщение. Аша вскрикнула и закрыла лицо ладонями.

— Нет, пожалуйста, нет! — заплакала она. — Только не Мика! После Элли… НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА!

— Завтра утром они забирают детей, которые выиграли соревнование. — Руки Дэвида тряслись, он не попадал в кнопки мобильника. — Наши дети тоже идут на войну.

Аша обернулась и взглянула на шестерых детей, которые стояли, прижавшись к стеклянной стене на фоне сияющих огней золотых башен-великанов. Какой у них странный вид, подумала Аша, — кожа детей светилась, словно их лица были покрыты люминесцентной краской. Впервые Аша обратила внимание, насколько все шестеро похожи друг на друга. Несмотря на разный цвет кожи и черты лица, между ними было пугающее сходство, как будто их изваяли из одного куска мрамора.

— Ты знал, — Аша пристально взглянула на Мику. — Ты все знал.

Мика опустил голову и уставился в пол. Одри начала плакать.

Война.

Мэл Горман собирал детей, чтобы отправить их на войну!

Как же Мика ненавидел этого проклятого старика, особенно теперь, когда до него дошел весь ужас обещания, данного Мэлу Горману. Он поклялся, что вернется на мыс и будет беспрекословно выполнять его приказы, а Мэл Горман приказывает идти на войну. По телу Мики разлилась противная слабость, колени сделались ватными. Все встало на свои места. Оглядываясь назад, Мика понимал, что с самого начала их готовили к войне: витаминный коктейль для усиленного роста, спортивный лагерь, чтобы дети стали сильными и ловкими, игры на авиатренажерах, чтобы научить их управлять боевыми самолетами, и, наконец, соревнование, чтобы, не вызывая подозрений родителей, провести тесты и отобрать пригодных для войны подростков. Неудивительно, что, поздравляя победителей второго тура, мистер Грей говорил об «образцовых гражданах Северного полушария». Они все знали! Даже миссис Фулер! Мику и его друзей выращивали, как колосья на полях, чтобы потом собрать урожай — солдат, которых можно бросить в бой. Мика помнил, сколько унижений ему пришлось пережить, когда он отказался пить их витаминный коктейль. Его охватило такое бешенство, что захотелось разнести всю квартиру. Они называли его параноиком! Всеми силами старались убедить самого Мику, что он рехнулся, и надо признать, довольно успешно. И все это время они знали, ради чего это делается!

— Почему ты ничего не сказал нам?! — воскликнула Аша. — Как ты мог вернуться домой и не сказать нам ни слова о том, чем вы там занимались!

— Мы ничего не знали. — Мика быстро вскинул на маму глаза. — Ни об армии, ни о войне.

— Но вы что-то подозревали! — сердито закричала Аша. — Разве не так? Я почувствовала это, как только ты вошел! Что там произошло? Если это соревнование было устроено ради того, чтобы сделать из вас солдат и отправить на войну, зачем же ты его выиграл?! Что в тебе такого необычного? Скажи!

Мика молчал, продолжая упрямо смотреть в пол.

— Мы не можем сказать, — ответил за него Лео.

— Что значит не можем? — теперь взорвался отец Лео. — Еще как можете! Мы ваши родители и имеем право знать. Зачем вы им понадобились?

— Успокойтесь. — Отец Мики сделал шаг вперед. — Давайте не будем кричать. Сейчас вы сядете и все нам расскажете.

— Нет, — качнул головой Мика. — Нам запрещено говорить.

— Что за глупости ты несешь! — рявкнул Дэвид. — Как можно запретить детям рассказать родителям о том, где они были и что с ними делали! Просто безумие какое-то. Само собой, завтра ты никуда не поедешь. Об этом даже речи быть не может! Я не собираюсь отправлять моего двенадцатилетнего сына на войну! Как им такое могло прийти в голову?! Или они думают, что достаточно сунуть мне чек на пятьсот фунтов — и я отдам им сына? Ах да, как же я забыл, мы теперь живем в новой квартире и у нас есть деньги, чтобы купить мебель. А если я буду слишком строптивым, они отнимут у меня все это! ПУСКАЙ ПОДАВЯТСЯ СВОЕЙ КВАРТИРОЙ! Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ИДТИ НА ВОЙНУ!

— Пап, пожалуйста, — взмолился Мика, — Не сердись на нас, мы думали, что просто играем в компьютерную игру.

— Я не сержусь, — усталым голосом сказал Дэвид. Он обмяк, плечи опустились, как будто из него выпустили весь воздух. — Я раздавлен, Мика. Я только-только поверил, что наша жизнь понемногу налаживается, и вдруг все снова рушится в один момент!

— В этом нет его вины, — мягко заметила Таша, тетя Одри, — Нас всех обманули.

— Пожалуйста, расскажите нам, в чем дело, — взмолилась Юна. — Возможно, мы сможем помочь вам.

— Нет, мам, — всхлипнула Одри. — Мы не можем. Мы дали слово. Вы не понимаете…

— Боже, это УЖАСНО! — расплакалась Юна. Она обхватила Одри за плечи и прижала к себе. — Думать, что вы играете в игру, и вдруг такое… Ты ведь рассказала бы мне, если б могла, правда?

— Да, мам, конечно. — Одри тоже заплакала. — Мы очень хотим рассказать, но не можем.