Агония 1941

Затишье длилось недолго, вскоре оставшийся полк был окружен у деревни Борки подошедшим отрядом гитлеровской пехоты. Отойдя на небольшой полуостровок среди болот, кавалеристы заняли оборону. Восемь суток голодные, усталые, испытывающие большой недостаток боеприпасов кавалеристы отбивали атаки врага. Вражеская артиллерия буквально засыпала этот клочок земли снарядами, вся местность простреливалась из тяжелых пулеметов.

И тогда командир полка принял решение идти на прорыв. В ночь оставшиеся в живых бойцы незаметно подползли к позициям гитлеровцев и сошлись с ними врукопашную. Понеся большие потери, остатки полка вырвались из окружения и начали отход, но днем были вновь окружены преследующими гитлеровцами.

И опять смертельный бой. Поредевшие эскадроны на узком участке устремились на прорыв, но враг предвидел эту попытку. С флангов по кавалеристам ударили пулеметы и автоматы, атакующие эскадроны были накрыты сплошной стеной разрывов вражеских снарядов. Вырваться из кромешного ада удалось немногим воинам, которые собрались у деревни Погорелье. На место сбора вышло только несколько десятков людей, была потеряна вся артиллерия, пулеметы, лошади. И тогда было принято решение — выходить к линии фронта мелкими группами…

Продолжали бои и основные силы 32-й кавдивизии, которые, отойдя к Паричам, и здесь не давали врагу покоя. Вместе с партизанами кавалеристы устраивали набеги на вражеские гарнизоны, подрывали мосты, минировали дороги, нарушая передвижение гитлеровских частей. 5 августа 1941 года остатки 32-й кавдивизии прорвались в направлении Рабкор, Озаричи и соединились с частями 21-й армии, заняв оборону на рубеже Холодники, Сосновый Бор, Горваль.

Но еще до конца августа продолжали бои оставшиеся в тылу врага подразделения кавалерийской группы. Их остатки, уйдя в леса, вели последние бои в районе Старых Дорог, пытаясь выйти из кольца окружения. Много кавалеристов так и осталось навечно в белорусских лесах.

Несмотря на то что кавгруппа не выполнила поставленную перед ней задачу, ее воины вместе с частями 21-й армии оттянули на себя некоторые силы 2-й полевой армии, что несколько снизило наступательные возможности группы армий «Центр».

Боевой путь кавдивизий на этом не закончился, пополненные людьми, вооружением, лошадьми, они продолжали героически сражаться с врагом. Вместе с пехотинцами, артиллеристами, танкистами наши доблестные кавалеристы прошли большой и славный боевой путь — от Москвы до Берлина. И однажды наступил тот момент, которого ждали всю войну, — лошади 32-й Смоленской кавалерийской дивизии испили воды из германской реки Эльба.

А пока на фронте шли ожесточенные бои с целью улучшения положения противоборствующих сторон. И значительную роль в срыве вражеского наступления на Москву должны были, по плану Ставки, сыграть Западный и Центральный фронты. В директиве генералу Кузнецову, направленной 28 июля за подписями Сталина и Жукова, указывалось: «Нам крайне необходимо на Центральном фронте действовать как можно активнее, чтобы активными действиями сковать как можно больше сил противника»[511].

И своими активными действиями войска Западного и Центрального фронтов задержали дальнейшее продвижение противника на рубеже Великие Луки, Ярцево, Ельня, Кричев, Новый Быхов, Рогачев, Жлобин, Паричи. Пять созданных ударных группировок войск под командованием генералов С. А. Калинина, В. Я. Качалова, И. И. Масленникова, К. К. Рокоссовского и В. А. Хоменко наносили непрерывные удары по обороне гитлеровских соединений, но добиться перелома в ходе боевых действий так и не смогли.

Организация контрударов была недостаточно продумана и спланирована. Одновременности действий группировок не получилось, дивизии вступали в бой разрозненно на широких участках фронта, что не позволило нашему командованию достигнуть превосходства в силах на главных направлениях ударов.

И глубоко прав один из участников войны (генерал Тихонов), который уже 9 июля 1941 года отмечал: «Пехота — слабейшее место войск. Наступательный дух низок. Отстает в наступлении от танков, легко дезорганизуется при воздействии артиллерийского огня, огня минометов и авиационного нападения»[512].

Генерал справедливо указывал и на другие недостатки в боевых действиях войск Красной Армии:

— отсутствие должного стремления вырвать инициативу из рук противника как у общевойсковых начальников, вплоть до командиров корпусов, так и бойцов;

— уже сложившееся у командиров и красноармейцев мнение (из-за неудачных боев на фронте) о превосходстве боевых качеств войск противника;

— отсутствие «работы» авиации в интересах стрелковых корпусов и дивизий;

— сосредоточение фронтовых и армейских резервов проходило слишком близко к линии фронта, что часто приводило к их преждевременному вводу в бой отдельными частями.