Агония

— Э, нет… Никаких ведомственных гостиниц. И тем более милицейских! — полковник Кондратьев улыбался, хотя в душе он уже не раз выматерил услужливого генерала, чьи услуги были для его группы явно медвежьими, это ж надо — в милицейской гостинице номера заказать! — лучше поселите нас в центре, в Космосе, насколько я знаю это самая крупная гостиница в городе. И обязательно на разных этажах. Впрочем, нет, лучше мы сами закажем. И пришлите к Космосу пять автомобилей с "семерки", обязательно разных ("семерка" — седьмое управление КГБ СССР, отвечало за наружное наблюдение — прим автора) и с комплектами номеров. Поехали!

Полковник Кондратьев махнул рукой, из самолета вышли несколько человек. Всех их, несмотря на то, что одеты они были по-разному объединяла одна общая черта: столкнувшись с ними в людской толчее вы забудете как они выглядят через минуту …

Г. Ростов-на-Дону Аэропорт 10 февраля 1971 года Вечер

Белоснежный Ил-62, прокатившись по рулежке аэропорта замер, я встал (заработал неодобрительный взгляд от шефа за торопливость), самостоятельно вынул сумку с вещами из ящика над головами. Первым вышел на трап, когда открыли люк.

У трапа стояла пара потрепанных аэропортовских автобусов — пассажирский прицеп с тягачом Зил-130. Посмотрев вдаль, где в снежной дымке виднелись здания аэропорта (в отличие от московских аэропортов этот бы какой-то … распластанный по земле, двухэтажный), я вдохнул свежий морозный воздух и пошел на посадку в автобус.

— Погоди! — с трапа спускался шеф — поперек батьки в пекло не лезь! Жди, сейчас нас встретят.

— А если не встретят? — я скептически посмотрел на летное поле, через которое белыми вихрями летела поземка. До здания аэровокзала было метров восемьсот, идти их по стуже мне не хотелось

— Встретят, встретят — Александр Владимирович бросил сумку на промерзший бетон, достал из кармана пачку сигарет, закурил чтобы согреться — Валька приедет…

Примерно через пять минут минут, одну выкуренную сигарету и пару ругательств вполголоса с моей стороны к нам подкатила машина, которой я еще не видел. Небольшая, бежевого цвета, четыре двери, отдельный багажник, большие круглые фары — она больше походила на иномарку. Хлопнула дверь, из машины вышел здоровый, не меньше двух метров ростом мужик. Улыбаясь, шеф пошел к нему навстречу, мужик стиснул его в объятьях так, что я даже забеспокоился за его здоровье. Судя по габаритам, этот мужик мог бороться с медведем.

— Сашка, черт старый, приехал, наконец…

Шеф, наконец, освободился от объятий

— Это мой старый друг Валентин, еще по университету …

— Можно Валёк — прогудел великан

— А это мой стажер Сергей Соболев…

Я неосознанно попятился, чтобы не угодить в объятья великана, заметив это, шеф и Валёк весело расхохотались.

— Да уж, Валька у нас силы немерянной…

Шеф критическим взглядом осмотрел машину

— Колись, на какие доходы купил?

— Прошу снисхождения от советского правосудия — великан шутливо поднял руки — купил на честно заработанное. Новинка советского автомобилестроения — Ваз 2101! Только взял, из первой партии! В Ростове только две таких!

— Ладно — шеф открыл заднюю дверцу, забросил туда багаж — ты, кстати, свой "Москвич" в утиль не сдал часом?

— Как можно — великан шутливо нахмурился — отцу подарил! По селу ездить — самое то.

— Отлично — улыбнулся шеф — нам он понадобится на пару дней. Поехали, что мерзнем…

Историю Валентина Нечипоренко я узнал потом. Вначале он избрал юридическую карьеру, закончил юридический факультет МГУ, по всем показателям его ждало прекрасное распределение и карьера. Но неожиданно для всех он не стал работать по специальности, уехал в Ростовскую область и стал помогать живущему в селе отцу. Отец был известным по всему Союзу пчеловодом и вдвоем они создали пасеку аж под триста пчелосемей. А мед всегда был золотым дном — поэтому Валентин и его отец не бедствовали. Держали несколько торговых мест на Ростовском рынке, торговали, деньги лились рекой. Это и привлекло к нему внимание ОБХСС. Судя по всему, жалобу написал председатель ближайшего колхоза, в котором дела шли ни шатко, ни валко. Только вмешательство шефа, решившего не оставлять в беде своего однокашника, на уровне Генеральной прокуратуры (как бы то ни было деньги, пусть и огромные Валентин и его отец зарабатывали честным трудом), звонок из Москвы в обком партии тормознули раскручивающееся дело. Шили ему такие статьи — вплоть до высшей меры, в приговоре осталась только мелочь, потянувшая на три года лишения свободы. Валёк вмешательства своего однокашника не забыл.

"Копейка" (тогда она еще так не называлась, но я привожу привычное для всех название — прим автора) на удивление тихо и плавно мчалась по заснеженному шоссе, впереди царило веселье — шеф и Валёк вспоминали старых университетских друзей. Я же сидел на заднем сидении в обнимку с поклажей.

— Ты куда нас везешь?