Агония

Небольшое шале в предместьях Вены было снято за несколько месяцев до встречи. Вообще сама эта встреча готовилась больше года — и та и другая сторона подозревали друг друга в двойной игре, в том, что эта встреча всего лишь ловушка. Затем стороны, минимально убедившись в добрых намерениях друг друга, начали искать подходящее место для встречи. Было изучено и отвергнуто более пятидесяти вариантов. Рассматривались Восточный и Западный Берлин, Лондон, Мехико, Буэнос-Айрес, Бейрут, Стамбул, даже Солсбери. Остановились в конечном итоге на тихой, благополучной, уже отстроившейся после войны Вене, в которой были учреждения ООН, и которая была нашпигована как советскими агентами, так и агентами стран НАТО. Страна была западной, но Вена стояла недалеко от австро-венгерской границы, а в Венгрии стояли советские войска (надо сказать, что во время встречи прямо у самой границы состоялись войсковые учения по отражению агрессии вероятного противника — лишь командующий учений имел при себе запечатанный конверт, который надлежало вскрыть после получения из Москвы сигнала на «время Ч»). Устраивать какие-либо провокации при таких условиях было проблематично как той, так и другой стороне.

Затем долго и тщательно оговаривали состав участников. Договорились, что и с советской и с американской стороны будут по два человека, причем, только один из них мог принадлежать к спецслужбам, второй обязательно должен был быть гражданским. Представляться следовало только настоящими именами — скрывать их смысла не было, стороны слишком хорошо знали друг друга. Языком встречи все-таки договорились сделать английский — специалистов, знающих в совершенстве русский язык в США, было не так много. На встречу надлежало приезжать на одной машине, никакой охраны, никакого оружия, никаких подслушивающих или звукозаписывающих устройств. Машины следовало оставить на стоянке в парке за триста метров от шале, остаток пути проделать пешком. Никакой прислуги в шале не было — не до удобств. Не говоря уж о прессе — хотя любой репортер за самую минимальную информацию об этой встрече продал бы душу дьяволу.

Советские представители приехали первыми, рейсом из Хельсинки. Оба они прошли таможню в аэропорту Швехат как представители «Союзавтоэкспорта» — советского внешнеторгового объединения, занимающегося экспортом производившейся в Советском союзе автомобильной техники. Таможню они прошли практически беспрепятственно, вещей у них почти не было. В здании аэропорта один направился к стойке проката автомобилей фирмы «Герц» и взял напрокат новенький черный «Мерседес-230». Второй в продуктовом магазине, находившемся прямо аэропорту, купил пару десятков плиток швейцарского шоколада и несколько бутылок воды «Эвиан». Погрузив это все в купленную там же хозяйственную сумку, он вышел из здания аэропорта, где его ждал взятый напрокат Мерседес. Через час с небольшим, пару раз сверившись с туристической картой, они уже были на месте, оставили автомобиль на стоянке под сенью вяза, прошли к шале и начали ждать другую сторону переговоров.

Американцы прилетели рейсом из Западного Берлина, взяли у того же «Герца» напрокат Ситроен ДС-19. Еды они покупать не стали — впрочем, американцы такими предусмотрительными как русские никогда не были. Уже через час они были на месте, отметив, что русские уже прибыли. Пройдя по парку, двое американцев подошли к ждущим на крыльце шале уже десять минут русским представителям.

— Сергей Кузьмич Журавлев, комитет государственной безопасности СССР — представился русский на чистейшем английском языке — а это мой друг Валентин Андреевич Леонтьев, ответственный сотрудник МИДа.

— Это мистер Харви Николс, центральное разведывательное управление США — отрекомендовал своего спутника старший у американцев. А я из госдепартамента США, мое имя Генри Киссинджер.

Москва. 03 февраля 1971 года Здание генеральной прокуратуры

Понедельник, день тяжелый. Брось работу под верстак…

Верстаков у нас, советских юристов, наследников Вышинского нету. Зато есть столы, забитые папками с уголовными делами и прочими документами. В моем случае еще и находящимися в изрядном беспорядке (впрочем, у Александра Владимировича было если и лучше, то ненамного). Эх, вот взять бы в один прекрасный день всю накопившуюся на столе макулатуру и бросить под стол! Знаете, с таким грохотом… А потом на освободившемся столе сплясать что-нибудь этакое, чтобы зашедшие на шум из соседних кабинетов коллеги удивленно покачали головой. Мечты…