Агония

Российская агрессия против Украины показала, что самый фундаментальный водораздел в обществе, водораздел не просто идеологический, а ментальный, проходит по вопросу об отношении к имперской политике. Самые разные силы, не принадлежащие к правящей клептократии, могут находить общий язык по всем остальным вопросам. Можно достичь понимания и компромисса по экономической и социальной политике, по отношению к собственности и рынку. Но по отношению к имперской экспансии компромисс невозможен. Потому что имперская экспансия – это война. Когда идет война, воюющие друг против друга не могут сотрудничать даже по такому политически нейтральному вопросу, как градозащита. Не могут сотрудничать те, кто считает аннексию Крыма подлостью и позором, и те, кто считает этот разбой доблестью.

Эту новую реальность совершенно правильно почувствовала вставшая на сторону империи Елена Ткач. А ее экзотические предложения лишать гражданства за «антигосударственные выступления» тоже совершенно верно отражают еще одну новую реальность: воюющая империя обречена стать тоталитарной. Она еще может допускать дискуссии по бюджету и налогам. Но тот, кто выступает против самой имперской политики и имперской модели, переходит из категории оппонента в категорию врага, теряющего право на легальность.

Нет никакого сомнения, что такие выступления очень скоро будут в той или иной форме криминализированы, а чисто тоталитарное понятие «антигосударственной пропаганды» будет вновь узаконено. Все фракции нашего «бешеного принтера» уже давно и единодушно изнемогают от запретительского зуда, от желания сажать. Теперь им будет высочайше позволено это свое желание удовлетворить.

Имперская экспансия и колониальные войны несовместимы с демократией и политической свободой. Во всяком случае, в длительной исторической перспективе. Либо демократия убьет колониальную войну, либо колониальная война убьет демократию. Оказавшиеся перед этой дилеммой западные демократии отказались от своих колониальных владений. Неокрепшей российской демократии смертельный удар был нанесен захватнической колониальной войной против Чечни. Путин сохранял некоторые внешние атрибуты демократии и остатки политических свобод, пока он был не готов идти на открытый разрыв с Западом. Теперь, когда разрыв фактически состоялся, логика противостояния не только освобождает кремлевского пахана от необходимости изображать соблюдение приличий, но и напрямую заставляет его сделать отказ от западных стандартов прав человека своим знаменем.

Демократическая антиимперская оппозиция должна будет пройти через мученичество репрессий. При этом в обозримой перспективе она обречена на политическое и идеологическое одиночество, на изгойство. Любое политическое сотрудничество с КПРФ и «справедливцами», которые активно, не за страх, а за совесть участвуют в уничтожении остатков гражданских прав, сегодня есть пособничество фашизму. Но и с вставшей на сторону имперской экспансии частью внесистемной оппозиции, которая не только не требует репрессий, но и сама им подвергается, возможны в лучшем случае отдельные контакты по отдельным, что называется, гуманитарно-правозащитным вопросам.

Разумеется, должны быть полностью исключены доносы в охранку по идеологическим мотивам. Я всегда выступал против уголовного преследования за высказывание любых взглядов, в том числе и нацистских. Даже если высказывающий их – не какой-нибудь эпатажный маргинал, а преуспевающий ревностный холуй правящей клептократии. Пусть себе считает Гитлера блестящим политиком. Но проявлять солидарность с нацистом, которого за его нацистские выступления всего лишь лишили правительственной награды соседнего государства – вот это уже значит прямо встать на сторону нацизма.

7 апреля 2014 г.

Военная мания Путина

Когда стало известно, что в новую редакцию российской военной доктрины не вошел уже разрекламированный тезис о возможности применения первыми ядерного оружия в локальном конфликте, многие вздохнули с облегчением. Действительно, в Кремле возобладало понимание, что с повышением ставок и шантажом лучше не пережимать. Эта игра ускоряет процесс осознания как элитами, так и общественностью Запада реальности угрозы и с какого-то момента заставляет мобилизоваться для отпора. Однако более важными мне представляются в этой «новой редакции» два момента, отмеченные Лилией Шевцовой. Начну со второго. Это, как пишет Шевцова, «готовность к военному ответу даже на невоенные угрозы существующей власти».