Агония

Государствопоклонничество в первую очередь призвано отключить в человеке способность сочувствовать жертве. Подавить природные инстинкты, вызывающие отвращение к убийству, грабежу и обману, к насилию, жестокости и унижению, к несправедливости. Но если в человеке подавлена одна группа инстинктов, это значит, в нем усилится другая их группа. Та, которую первая группа призвана сдерживать и уравновешивать. Государствопоклоннику свойственно агрессивное внутреннее вертухайство. Ему мало самому самозабвенно лизать бронзовый сапог. Ему надо заставить делать это других. И ему уже важно не столько то, что государству позволено любое насилие, сколько то, что государство может ему позволить любое насилие.

Дьявол прав. Люди очень мало изменились за тысячелетия. Разве что квартирный вопрос их немного испортил. И стремление к палачеству, и отвращение к палачеству в равной степени опираются на глубинные инстинкты, изначально присущие человеческой природе. Любой нормальный римлянин, не обладавший «альтернативными нравственными способностями», чувствовал и понимал, что проскрипции Суллы или Гая Октавия – это мерзость и преступление, какими историческими обстоятельствами их ни объясняй. Именно римские авторы, а не современные «модернизаторы истории» оставили вызывающее содрогание описание этого ужаса. И именно поэтому мы сегодняшние можем и должны судить наших предков. Суллу, Гая Октавия, Чингисхана, Ивана Грозного, Петра Первого. И далее по списку.

Мы можем и должны сказать: по степени преступности и отвратительности, по масштабам злодеяний сталинский режим равен гитлеровскому. Сталин такой же людоед, как и Гитлер. Мы можем и должны сказать именно это, а не умиляться, что, мол, наш Дракон не просто людей жрал, но и воспитывал свою жратву в духе идеалов Просвещения, в то время как «ихний» насаждал исключительно дикость и варварство.

История сама наглядно опровергла эти псевдооправдания. Сегодня все нюансы идеологических различий между сталинизмом и фашизмом стерлись окончательно. Сегодняшний сталинизм – это черносотенный «православнутый сталинизм». Он окончательно растворился в рашизме – идеологии режима белочекистов, восторжествовавших в гражданской войне «неоденикинцев». От сталинизма остался лишь культ голого государственного насилия, жестокости, тупого имперского самоутверждения. Сильный всегда прав. Мечта о ненасильственном и гуманном обществе свободы, равенства и братства забыта. Красное знамя заменено на колорадскую ленту, бывшую символом участия царской России в империалистической бойне, а ставшую символом вероломной и подлой аннексии Крыма. Ставшую заявкой на участие в коллективном изнасиловании. Праздник победы над фашизмом был праздником окончания войны как величайшей трагедии, праздником победы над войной. Его пафос – «никогда снова». Сегодня этот праздник превращен в реваншистское беснование под лозунгом «Мы придем еще».

Люди могут судить свою историю. В ней не должно быть мест, защищенных от критики. В ней не должно быть ничего табуированного, не подлежащего сомнению. Любое табуирование – инструмент обмана и манипуляции. Всегда. Другой вопрос, может ли историю судить государство. Вернее, может ли оно выносить истории приговор, который будет запрещено подвергать сомнению? То есть может ли государство выносить решение, которое будет табуировано? Однозначно нет. Любое табуирование – инструмент обмана и манипуляции. Всегда.

Можно ли запрещать подвергать сомнению решения Нюрнбергского трибунала? Сегодняшние гаагские процессы по военным преступлениям куда меньшего масштаба тянутся годами. Возможно ли было чисто технически за несколько месяцев досконально изучить и проверить на достоверность тот гигантский объем материалов, который был представлен в Нюрнберге? Учитывая, что изрядная часть материалов была собрана «русиш Гестапо» – сталинским НКВД? Даже если четверть этих материалов правдива, этого более чем достаточно для приговора, который был вынесен. Но обязывает ли это нас забыть, что «русиш Гестапо» широко использовало сфабрикованные, ложные, неправомерные, несправедливые обвинения? Должны ли мы списать на особые обстоятельства многочисленные «судебные ошибки»?

Чем оборачиваются всевозможные запреты на «отрицание», на «оправдание», на символику, демонстрирует путинская Россия. В назидание политкорректной Европе. Фашизм просто прикидывается антифашизмом. Под предлогом борьбы с фашизмом принимаются откровенно фашистские законы. А дальше охваченные административным рвением унтеры пришибеевы начинают ретушировать плакаты военных лет и убирать с полок магазинов научные исследования по истории Третьего Рейха.