Агония

Клерикалы постоянно жалуются на то, что церковь подвергается целенаправленной травле со стороны враждебных ей сил. Ну и России, разумеется, враждебных. Право отождествлять себя с Россией РПЦ давно присвоила себе явочным, «захватным» порядком. На самом деле все ровно наоборот. Именно РПЦ ведет не оборонительную, а наступательную войну за установление своего доминирования в обществе, своего контроля над ним, за их законодательное закрепление. В этом РПЦ пользуется всемерной поддержкой властей, а вот систематического отпора со стороны общества она до сих пор не встречала.

Многие комментаторы задаются резонным вопросом: почему наиболее шумная часть так называемых православных столь настойчиво требует особой законодательной защиты своих чувств? Они что, самая незащищенная, уязвимая часть населения? Вроде людей с ограниченными возможностями и альтернативными способностями? Ирония здесь не вполне уместна, поскольку мы столкнулись не просто с «убогими», а с агрессивным, стремящимся к экспансии меньшинством.

«Социальный опыт показывает, что постоянная готовность оскорбить существует в неразрывной связи с постоянной готовностью оскорбиться», – пишет Лев Рубинштейн. Именно таковы всевозможные хоругвеносцы-тамплиеры и прочие «православные активисты» вроде гг. Босых и Энтео. Эти люди имеют такое же отношение к изначальному христианскому вероучению, какое палачи из НКВД имели к мечте об обществе без неравенства и угнетения. Они ненавидят все живое и стремятся его по возможности запретить. Они ненавидят свободу. Особенно ярко эта их тотальная ненависть выражается в крайней нетерпимости к любым проявлениям сексуальной свободы. В наших лучших тюремно-лагерных традициях они воспринимают сексуальные отношения как форму доминирования, подавления, унижения, наказания. И сама мысль о том, что эти отношения могут быть чем-то иным, для них возмутительна и нестерпима. По сути их сообщество является орденом борьбы не со злом в этом мире, а с самим этим миром, тоталитарной сектой сатанистов. Но именно они являются ударным боевым отрядом верхушки РПЦ.

Устами своего идеолога Всеволода Чаплина эта верхушка не раз откровенно давала понять, что выступает против самих основ современной светской цивилизации, базирующейся на ценностях гуманизма эпохи Возрождения и рационализма эпохи Просвещения. Для клерикалов-реакционеров это цивилизация бездуховная, в которой нет ничего святого. Фактически церковная номенклатура вкупе с группами агрессивных «православных» фанатиков-фундаменталистов образует политическую партию («партию фиолетовых», как таких называли до революции), борющуюся за коренное изменение всего современного общественного строя. За возвращение к общественной модели, в которой «духовность» поддерживается установленными государственной властью табу на непризнание святости государственного же культа и государственной же церкви.

Новая уголовная статья нужна «фиолетовым» не для защиты чувств верующих от оскорблений в обычном юридическом смысле этого слова. Для такой защиты и так существует статья, трактующая оскорбление как «унижение человеческого достоинства в циничной, непристойной форме, противоречащей общепринятым нравственным нормам» (например, в форме нецензурной брани). Традиционалистское сознание оскорбляется непризнанием сакральности почитаемых им объектов самим по себе, независимо от формы его выражения. И использовать новую статью будут против «выражения негативной оценки» и «создания негативного образа» как таковых, независимо от формы.

Надеюсь, практика правоприменения быстро убедит общество в бесполезности попыток «умиротворить» фундаменталистов, подчиняясь все новым их требованиям. Заставит его наконец мобилизоваться и перейти к организованному отпору наступающей клерикальной реакции. Вспомнить о том, что произносить в отношении «жертв советских гонений» как-то стеснялись. О том, что почти все церкви почти во все времена душили свободу, насаждали дикие суеверия и предрассудки. Что они либо выступали в роли угнетателей сами, либо как минимум прислуживали угнетателям, оправдывали угнетение, отравляли сознание народа ядом покорности. За редким исключением. Да были случаи, когда церкви участвовали в национально-освободительной борьбе. Но чаще мирно уживались с оккупантами, сотрудничали с ними в обмен на сохранение своего положения как части господствующей элиты. И к РПЦ это относится в полной мере. Много ли в ее истории таких праведников и подвижников, как Филипп Колычев, не побоявшийся перечить тирану?

Вот и сейчас РПЦ выступает в роли прислужницы авторитарной власти. Более того, она приветствует авторитарные тенденции. Она поддерживала грязную колониальную чеченскую войну, а сейчас поддерживает фальсификацию выборов. Это так, для начала.