Агония 4. Предчувствие беды

Создать с нуля батальон — дело не такое простое, тем более, если установлено такое жесткое ограничение по национальности солдат, которые должны входить в батальон. Знаете, сколько военно-учетных специальностей надо, чтобы батальон сформировать? Под пятьдесят! Всех этих специалистов готовят военные ВУЗы разбросанные по всему Советскому союзу. А среднеазиаты поступают — либо в Москву стремятся, либо туда где поближе.

Но это еще полбеды, набрали Скрепив зубы, операторов Шилок, самоходных зенитных комплексов пришлось брать из русских, кто почернявее — операторов требуемой национальности не нашлось во всей необъятной Советской армии. А вот настоящая беда — это особисты. Нигде, не в одном воинском подразделении особисты так не свирепствовали. И самое главное — только нашел человека, всем хорош, всем подходит — а особист поговорил с Москвой, проверил по каким то спискам — не подойдет. И ведь не спросишь почему не подойдет — не подойдет и все. В Советской армии служить подойдет, а в этом, сто пятьдесят четвертом батальоне не подойдет. Убить бы этих особистов.

Но долго или коротко — батальон скомплектовали. Удалось перетащить на должность комбата старого знакомого и сослуживца, капитана Халбаева. Его тоже вызывали в Москву, в ГРУ, разговаривали. Дали добро — вдвоем, хорошо зная друг друга служить проще, чем более в новом только что созданном батальоне.

А потом началась боевая учеба. Конечно, понятие "усиленный батальон" предполагает, что этот батальон способен выполнять более серьезные задачи, чем обычный батальон — но не до такой же степени! Это ошибочное мнение, что сила батальона — это все его бойцы. Сил батальона — это максимум половина его бойцов, все остальные — обеспечение. Но не в сто пятьдесят четвертом. В сто пятьдесят четвертом каждый боец должен владеть двумя воинскими специальностями — как минимум. Повар должен уметь стрелять из гранатомета, водитель — работать оператором ПТУР. Если три специальности разом — это еще лучше. Конечная цель — чтобы в случае чего использовать в бою каждого бойца. Каждого! И получалось, что батальон этот, по силе ненамного должен был уступать целому полку.

Подготовка тоже на уровне — во всей Советской армии так не готовились, как готовились в этом батальоне. Тот, кто служил на должностях среднего командного состава знает, как тяжко провести учения с личным составом. Это только кажется, что от лени и самодурства вместо учений солдаты листья зеленым красят. Учения организовать — это надо на полигон заявку подать, на моторесурс заявку подать, на боеприпасы заявку подать. Все это утверждается с большим скрипом — например на всю Кантемировскую дивизию на год выделяется четыре боевых гранаты ПГ-7. Четыре! На дивизию! Вот и проводи учения! Это тебе не негры племени тумба-юмба, которым валом валят. И не страны, желающие идти по пути социализма — им тоже валом валят. Все лежит на складах длительного хранения, все как положено, по срокам хранения, срок хранения истек — кладется новое, старое на уничтожение. На учения — ни-ни**…

А тут — пригнали новую технику — БТР-60ПБ и БМП-1, подписывали любой моторесурс, выделяли любой требуемый объект учебные и боевых боеприпасов. В итоге — тренировались день и ночь, учились стрелять на звук, на вспышку, с ходу, на предельную дальность, а технику разве что кверху колесами или там гусеницами не водили.

И конечно прикидывали — с чего бы это. С юга Союз подпирали три недобрых соседа — Китай, Афганистан и Иран. Афганистан — вроде бы свой, но неспокойно. Китай — там не батальон, там пару армией готовить надо.

И еще был Иран… * прим автора — совершенно секретно ** к сожалению это действительно было так. Буквально десятками и сотнями тонн вывозились и уничтожались патроны, гранаты вылежавшие срок хранения. Нет чтобы на учения солдатам отдать, пусть выстреляют, а на хранение заложить новое. Еще учений боялись, потому что может произойти несчастный случай и кому то придется отвечать. В общем и целом — маразма было предостаточно.

Москва, Кремль

01 августа 1979 года

Был первый день последнего месяца лета. Последнего лета последнего спокойного десятилетия Империи. Да, на горизонте, где-то вдалеке, так далеко, что их едва было видно, клубились черные тучи. Но империя была столь сильна и велика, что все были уверены — гроза как и всегда пройдет стороной.

Так что — в Москве убегал первый день последнего месяца лета и солнечные блики играли в лужицах, оставшихся после прошедшего ночью дождя, а тучи закрывали солнце лишь на короткий миг, уносимые порывистым ветерком. Страна жила, строилась, работала, любила. Уже вовсю шла подготовка к предстоящей в следующем году Олимпиаде — спешно возводилась олимпийская деревня, на окраинах вырастал невиданной доселе роскоши терминал "Шереметьево-два". Дороги пока не латали — все равно надо зиму пережить, и заграничный дефицит больше обычного в продажу не выбрасывали. Тоже еще рано.