Агония 4. Предчувствие беды

Но ели он приехал по делам — значит, он должен будет оставить где-то машину и выйти. Где? За дувалом? Возможно. А возможно — и нет.

Надо решать. Верней, решаться…

Решившись, я вышел из машины и пошел туда, куда только что проехал Фархади. В темный лабиринт улиц Старого города…

Лейтенант Мустафа Фархади остановил машину у одного из домов, совсем недалеко от того места, где был въезд за стену Старого города, заглушил мотор. Хотел оглянуться, чтобы удостовериться в том, что мушавер Сергей следит за ним, но усилием воли подавил в себе это желание. Покачал головой — как можно быть таким глупым… Неужели он и в самом деле думает, что может следить за ним, афганцем и офицером в Кабуле и остаться незамеченным?

— Приехал… — в голосе премьер-министра Афганистана Хафизуллы Амина отчетливо звенело напряжение…

Среднего роста, неприметный человек средних лет метнулся к окну виллы, бросил взгляд на двор, на идущего по нему лейтенанта Фархади

— Я пошел — бросил он на пушту, и скрылся в соседней комнате

Человек этот был русским…

— Хуб асти**, Хафизулла-муалим? — приветствовал учителя Фархади

— Все нормально, Мустафа. Он тебя не увидел?

— Нет, учитель. Как вы мне и сказали — я спокойно ехал, чтобы мушавер Сергей ничего не заподозрил.

— Вот и хорошо. Какие новости ты принес мне?

— Товарищ полковник, он ушел.

Мушавер недобро посмотрел на здоровенного детину, которому два дня подбирали армейскую афганскую форму. Ну не было в афганской армии и таких вот здоровяков!

— Что?!

— Простите… командор Али-Бек…

— Вот так. Теперь докладывай.

— Он нашел машину. Покрутился на улице и пошел обратно.

— Он вас не заметил?

— Никак нет.

Полковник, тоже одетый как афганец — но не как пуштун, а как партийный активист, подозрительно прищурился

— Точно нет?

— Точно… господин командор. Мы за ним через НСПУ*** наблюдали. С крыши.

— Смотрите… Иди на крышу, продолжай наблюдение. Увидишь что необычное — докладывай. Возможно — он тут не один.

— Есть!

Вернувшись в комнату, "командор Али-бек" нашел "муаллима Хафизуллу" в крайне взвинченном состоянии — он ходил из угла в угол как попавший в ловушку зверь. "Командор Али-бек" знал это, если Амин перед подчиненными, перед преданными ему сторонниками держал имидж человека спокойного и рассудительного, то наедине он был тем кем и был. Энергичная и деятельная натура его не давала ему самому покоя.

— Почему мы не начинаем? — этот вопрос он задавал каждый раз, когда видел командора**** и задал его сейчас снова

— Надо ли вам это, Хафизулла-муаллим? — ответил командор — поймет ли вас партия, если вы начнете первым?

— Партия пойдет за мной! Кто сделал для партии больше чем я? Улик против банды больше чем достаточно.

Бандой Амин называл "группу четырех", сейчас скрывающуюся в посольстве Чехословакии. Уже снятые с должностей они все еще были опасны. Преданных им офицеров на всякий случай тоже арестовали — но всех ли? Амин как никто другой в афганском руководстве знал, что такое афганская армия. Когда они победили- многие офицеры только после этого узнали, что они были в одной и той же партии. Он сам создавал систему партячеек в армии, которая по степени секретности не уступала ячейкам террористических организаций. Слишком много в последнее время произошло всего, слишком много расколов слишком много расколов слишком много разных соблазнов. Слишком!

А ведь еще не все парчамисты в армии вычищены. И это при том, что офицерский состав больше вступал в Парчам, где командовал предатель Кармаль, сын генерала. Для них своей партией был именно Парчам, не Хальк.

В Афганистане нее было армии. Армия была инструментом политической, а не вооруженной борьбы.

— Подумайте сами, Хафизулла-муаллим — все равно Тараки сделает ход. Он остался один и понимает это. Он должен что-то предпринять. Упредить мы успеем, учитывая количество источников информации во дворце Арк. Еще несколько дней — и все закончится.

— А этот мушавер? Почему он следит за нами?

— Это наше дело. Мы ним разберемся.

— Это не только ваше дело! Он следит за мной, не за вами! Возможно он знает, что произошло тогда!

— Если бы он это знал — он бы не следил за вами. Он просто передал бы эти пленки куда следует. И тогда вас бы просто здесь не было. Мы разберемся…