Агония белой эмиграции

Насквозь буржуазная, говорил о кадетской партии В. И. Ленин, эта партия не была в то же время прочно связана с каким-либо одним классом российского общества. Он обращал внимание на крайнюю неопределенность и непоследовательность кадетской программы. В свою очередь и российская буржуазия отличалась неоднородностью своего состава: узкий слой «зрелых и перезрелых капиталистов» и очень широкий слой «мелких и частью средних хозяев». Отсюда и непрекращающаяся борьба на политической арене дореволюционной России двух буржуазных тенденций — либеральной (или либерально-монархической) и демократической²⁶. Эти тенденции давали о себе знать и в эмиграции, в деятельности заграничных организаций русской буржуазии. В условиях эмиграции стали действовать и другие факторы, которые способствовали развитию центробежных процессов, вызывали образование новых политических комбинаций и направлений.

Республиканско-демократическое объединение, о котором шла речь, не было похоже на обычную политическую партию. /165/ Оно было задумано как объединение организаций и не имело четко разработанной структуры. Одной из организаций, входивших в РДО, была «Крестьянская Россия», которую возглавляли бывшие эсеры А. А. Аргунов и С. С. Маслов. По существу она пользовалась полной самостоятельностью. В декабре 1927 г. в Праге состоялся съезд «Крестьянской России», на котором 18 делегатов, приехавших из разных стран, объявили о том, что их организация теперь будет называться «Крестьянская Россия — трудовая крестьянская партия»²⁷. Новое название не внесло, однако, никаких изменений в антисоветскую, контрреволюционную направленность деятельности небольшой группы эмигрантов, претендовавших на представительство интересов трудового крестьянства. Надеясь на развитие в России крестьянского «политического движения», новая партия обещала оказать ему содействие. Неизвестно сколько и куда конкретно, но руководители «Крестьянской России» засылали своих агентов на советскую территорию.

Внутри организации скоро возникли разногласия по тактическим вопросам. Появилось сообщение о выходе из нее ряда членов. Потом, в начале 1931 г., произошло объединение представителей «Крестьянской Россию с правыми кадетами из редакции газеты «Руль» (И. В. Гессен, А. И. Каминка, А. А. Кизеветтер, Г. А. Ландау)²⁸. На страницах этой газеты, которая считала себя независимой от каких-либо партийно-политических организаций, продолжали еще открыто звать к борьбе против Советской власти.

Незадолго до этого, в ноябре 1930 г., редакция «Руля» отмечала десятилетие своей газеты. Тогда в Берлин в адрес редакции поступали приветствия из разных стран: от бывших кадетских деятелей, от редакций эмигрантских газет, от разных союзов и обществ. ЦК «Крестьянской России — трудовой крестьянской партии» выражал уверенность, что «Руль» сохранит свое место и в дальнейшем. А комитет Торгпрома из Парижа не менее «твердо» заявлял, что скоро «свободное слово «Руля» зазвучит на родной земле». В одном из писем автор мечтал о перенесении редакции в Москву, в другом назывался более точный адрес — Петербург, Невский проспект. За что же ценили в то время «Руль» в лагере контрреволюции за рубежом? Ответ на этот вопрос мы находим в тех же «юбилейных поздравлениях». «Рулю» ставили в заслугу прежде всего «последовательную антикоммунистическую деятельность». «Политика, когда нет войны, — писал А. С. Изгоев, бывший член ЦК кадетской партии, редактору «Руля» И. В. Гессену, — на девять десятых делается газетами, и поэтому одно существование «Руля» уже само по себе есть жизненное политическое дело»²⁹. Но, несмотря на все эти прогнозы и пожелания, ровно через год издание «Руля» прекратилось. Судя по всему, резко уменьшилось число читателей газеты, и расходы не окупались. «Лучшего подарка мы не могли бы сделать большевикам, как прекратить наши зарубежные /166/ газеты», — писал корреспондент «Руля» из Лондона 17 октября 1931 г.

Наряду с РДО в ряде европейских городов — Париже, Берлине, Белграде, Софии — продолжали свою заседательскую «работу» (вели протоколы, принимали какие-то решения) небольшие, с каждым годом теряющие своих членов группы кадетской партии. Не раз возникал вопрос о целесообразности самого сохранения за границей каких-либо организаций кадетов. Об этом кадетские деятеля спорили между собой с самого начала своего пребывания в эмиграции.