Агония белой эмиграции

В преддверии второй мировой войны главари РОВС сделали свой выбор. В сентябре 1938 г. они собрались в Белграде, чтобы снова заявить, что являются продолжателями «белого движения». Среди ближайших задач здесь были названы: укрепление организационного единства, военная и политическая подготовка, укрепление материальной базы, работа с молодежью и вовлечение ее в ряды РОВС⁸⁰. Последний вопрос привлек особое внимание. Председатель РОВС Архангельский, а также начальники его отделов — генералы Абрамов, Барбович и Витковский организовали в Белграде конфиденциальную встречу с председателем Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП) В. М. Байдалаковым. Две самые активные контрреволюционные организации — РОВС и НТСНП — пытались согласовать свои действия, найти общую линию и заявили о необходимости сотрудничества.

НТСНП образовался еще в 1930 г., тогда он имел название «Национальный союз русской молодежи». Это была организация фашистского типа из эмигрантской молодежи, готовившей себя для активной террористической борьбы. На специальных курсах «общетехнической подготовки» члены этой организация изучали оружие, подрывное дело, технику шпионажа. НТСНП давал людей, а иностранные разведки давали деньги. «Мы скоро превратились, — писал бывший энтеэсовец Е. И. Дивнич, — в махровую, наиболее активную и непримиримую антисоветскую организацию»⁸¹.

НТСНП установил контакты с другими фашистскими эмигрантскими группировками. Когда в январе 1939 г. в Харбине собрался фашистский съезд белоэмигрантов, то в списке членов «почетного президиума» значились имена лидера НТСНП Байдалакова, атамана Семенова, генерала В. А. Кислицина, которого японцы назначили начальником эмигрантского бюро в Харбине. /155/ Кислицин поспешил заявить, что намерен установить прочную связь с генералом Бискупским, возглавляющим в Германии аналогичное учреждение.

В условиях нарастающей военной опасности, уже начавшейся агрессии фашистской Германии в Европе и милитаристской Японии на Дальнем Востоке зарубежная контрреволюция, ее наиболее оголтелые группировки предпринимали последние попытки активизировать и объединить свои усилия.

3. Идейный крах, вырождение. Поиски пути

Ни одна более или менее серьезная попытка объединить силы белой эмиграции так и не увенчалась успехом. Зарубежная контрреволюция никогда не была однородной. В ней с самого начала давали о себе знать центробежные процессы. Из года в год распадались ее силы, не выдерживавшие столкновения с жизнью, крошилась и терпела крах антисоветская идеология. В эмигрантском лагере были представлены политические группировки и течения от крайних монархистов до меньшевиков и эсеров. На правом фланге, в монархических кругах, несмотря на все старания, за многие годы не произошло консолидации в какую-либо единую партию. Борьба явных и скрытых монархистов, «кирилловцев» и «николаевцев», грызня внутри Высшего монархического совета, ожесточенные споры вокруг вопроса о престолонаследии — все это носило на себе приметы распада и вырождения монархического движения.

Достаточно в этой связи напомнить историю с выдвижением в качестве претендентов на престол разных самозванцев — якобы оставшихся в живых членов семьи Романовых. Особую известность получило дело некой Анны Андерсон, объявившей себя младшей дочерью Николая II — Анастасией. В зарубежной, и прежде всего эмигрантской прессе, склонной к сенсациям, десятилетиями печатались разные домыслы на этот счет. Сообщали, например, что сын Боткина, личного врача Николая II, после встречи с «Анастасией» стал допускать возможность того, что это была чудом спасшаяся дочь царя. Однако появлялись и статьи, обвинявшие монархистов в специально разработанной афере. По мнению многих свидетелей, «претендентка на престол» находилась в состоянии умственного расстройства. Потом она вышла замуж за состоятельного американца и в течение многих лет истратила тысячи долларов на адвокатов, добиваясь документального признания ее права на несуществующий царский трон. По словам английских авторов А. Саммерса и Т. Мэнголда, преследовалась и такая весьма практическая цель — получить «состояние царя», которое он, по некоторым предположениям, оставил на счетах американских, английских и немецких банков¹. /156/