Агония и смерть Адольфа Гитлера

Из бесед с уцелевшими обитателями этого подземного мира мне стало ясно, что все они были очень высокого мнения о Геббельсе, который заявил, что умрет вместе с Гитлером, и привел в убежище жену и шестерых детей. Дети не должны были пережить Гитлера. Жена Геббельса тоже хотела умереть вместе с фюрером. Сначала она возражала против планов своего мужа, собиравшегося покончить с собой и убить детей, но в конце концов и она оказалась жертвой того «влияния», о котором говорил Лоринхофен, и перестала сопротивляться.

Ну, конечно, и Ева Браун была тут. Она приехала из Мюнхена в элегантном наряде с целым запасом дорогих туалетов и заявила о своем решении умереть вместе с любимым человеком.

26 апреля сквозь дым и пламя в Берлин спустился самолет. Гитлер, узнав об «измене» Геринга, решил оскорбить его тем, что назначил его преемником генерал-полковника фон Грайма. Фон Грайм, вынужденный приземлиться на одной из улиц, пробрался затем в бомбоубежище, чтобы принять уже бесполезное командование авиацией, которой больше не было. Сопровождавшая его женщина оказалась известной летчицей Ганной Райч.

Итак, в убежище стало двумя обитателями больше. Но вскоре число их опять убавилось. Генерал-майор СС Фегелейн, шурин Гитлера (он был женат на сестре Евы Браун — Гретль), не выдержал этой жизни в убежище и, несмотря на свое «родство» с Гитлером, не ощущал потребности умереть вместе с ним «героической смертью». 27 апреля он исчез. Гитлер приказал найти его. Он был найден в своей частной квартире в Берлине в граждане-кой одежде. Напрасно просил он Еву Браун заступиться за него. Гитлер созвал военно-полевой суд из своих офицеров и приказал осудить Фегелейна на смерть. Его вывели из убежища, поставили к стенке и расстреляли.

Приговору над Фегелейном, вероятно, способствовало и подозрение, что он был замешан в гораздо более серьезной измене, чем афера Геринга. Было получено сообщение, которое вызвало еще небывалый нервный припадок: Генрих Гиммлер, известный как «верный Генрих», сделал врагу предложение о мире и капитуляции и, кроме того, обещал выдать Гитлера победителям. Гитлер в ужасе думал о конце, постигшем Муссолини, или о еще более страшном конце, то есть об унижении, которое, может быть, придется пережить перед смертью. Он уже видел себя выставленным на какой-нибудь многолюдной площади в России. Он вынул из ящика горсть небольших медных ампул, выглядевших как губная помада, и распределил их среди своих ближайших друзей. В ампулах содержался сильнейший яд — цианистый калий.

Предполагалось, что не все сразу покончат с собой. Более того, Гитлер приказал фон Грайму отложить самоубийство до тех пор, пока ему не удастся организовать воздушный налет на русские войска, находившиеся в Берлине. Фон Грайм возразил, что авиации для налета больше нет, и он хотел бы лучше остаться и умереть вместе со своим начальником. Но Гитлер настаивал. Для этого у него была еще одна причина. «Нельзя допустить, чтобы предатель стал моим преемником! — заявил он фон Грайму. — Надо схватить Гиммлера во что бы то ни стало».

Единственным оставшимся самолетом была маленькая двухместная машина, на которой два дня тому назад прибыл фон Грайм. При свете огромных пожаров Ганна Райч оторвалась от земли. Вскоре оба они были уже далеко от развалин Берлина.

В Берлине борьба шла уже не за улицы, а за каждый палисадник, за каждый дом, за каждую комнату. Немцы прекрасно забаррикадировались в вокзалах и туннелях подземной дороги, там же были размещены раненые, и под землею же отдельные части города сообщались друг с другом. Но русские тоже начали проникать в этот подземный лабиринт. Об этой войне в туннелях рассказал мне капитан Больдт: «Гитлер приказал открыть подземные шлюзы Шпрее, чтобы затопить туннели городской дороги с южной стороны имперской канцелярии. Тысячи раненых, находившихся там, погибли».

Гитлер считал важным иметь при себе яд. Его военный стенограф Людвиг Кригер описывал мне, как Гитлер сравнивал себя с Фридрихом Великим, у которого всегда яд был наготове.

В начале апреля Геббельс прочел Гитлеру о том периоде жизни Фридриха Великого, когда после смерти русской царицы судьба опять стала ему благоприятствовать. У Гитлера не было совершенно никаких шансов, когда 12 апреля вдруг поступило сообщение о смерти Рузвельта. Для Гитлера это означало, что чудо снова повторилось.

По словам генерала Эргарда Энгеля, при котором это произошло, Гитлер потерял тогда всякое самообладание. «Вот вам, неверующим! — воскликнул он. — Это снова знак Провидения!» На щеках его выступил болезненный румянец. «Рузвельт, конечно, собирался пережить меня, а умер! Смерть его означает, что в США изоляционисты возьмут верх!»

Но надежды Гитлера не сбылись, и он захотел узнать, действительно ли достаточна та доза цианистого калия, которая у него была. Никаких сомнений не должно было быть.

Сперва он хотел, чтобы его застрелил его личный адъютант, эсэсовец Отто Гюнше, но потом решил, что лучше сначала принять яд, а потом застрелиться. Но скоро ли начинает действовать яд и смертелен ли он?