Агония. Кремлевская элита перед лицом революции

Я не хуже авторов обращения знаю, что записные любители покричать о русофобии часто действительно не любят евреев. Я вполне допускаю, что авторы учебника действительно считают «больший удельный вес» достаточной причиной для гонений и посадок, как пишет Анатолий Берштейн. Но в таком случае Николай Сванидзе, а вслед за ним и авторы обращения в его защиту предлагают компетентным органам заняться изучением на предмет пропаганды ненависти даже не того, что люди высказали, а того, что они подумали про себя. Профилактические репрессии, как известно, практиковал еще царский режим. Но на новую недосягаемую высоту их поднял все тот же Сталин.

Я не пишу здесь о некорректном обращении авторов учебника с цифрами и фактами, об использовании ими «непроверенных данных». Этим сейчас грешит добрая половина учебной литературы. И требует это опять-таки не запрета, а ответа. Со ссылкой на источники. Вот только недавно книгой заинтересовались являющиеся образцом в соблюдении норм демократии, законности и прав человека власти Чечни. Заинтересовались на предмет судебного преследования ее авторов, которые, вероятно, со злым умыслом если не оправдать, то хотя бы обосновать сталинскую депортацию чеченцев смешали понятия «дезертир» и «уклонист». Я участвовал в протестах против грязной колониальной войны, развязанной Россией против Чечни. Я считал и считаю, что Чечня должна стать независимым государством. Но я не желаю терпеть посягательств на свободу печати у себя дома, от кого бы они ни исходили: хоть от кадыровцев, хоть от закаевцев, хоть от умаровцев. Это прямое вмешательство в российские внутренние дела (кстати, не первое).

На самом деле учебник Барсенкова-Вдовина — прекрасный материал для критического разбора идеологии всего современного консервативно-государственнического лагеря со всеми его слабостями. Но возможность открытой идейной борьбы с ним многих наших либералов почему-то пугает. Не потому ли, что сами они являются до мозга костей консерваторами-государственниками и весь их либерализм ограничивается вполне патерналистской мечтой о правильном (либеральном) царе с полицейской дубинкой для противников «европейских ценностей»? Это не для меня. Я никогда не сообразовывался и не буду сообразовываться с тем, что наша как бы Дума написала или еще напишет про «отрицание», «оправдание» или «разжигание». И использовать эту дубинку против других не буду. И поддержать тех, кто ее использует, не могу. Я все-таки отсидент в законе. Как раз за печатные тексты отсидент.

24 сентября 2010 г.

Донос на Ленина-злодея

История с доносом путинским вертухаям на вождя большевиков Ульянова-Ленина, написанным неким академиком Российской академии естественных наук (в этой общественной организации академиком числится также и Рамзан Кадыров), еще недавно могла бы показаться смешной. Апокалипсическая картина изъятия из библиотек полного собрания сочинений «вождя мирового пролетариата», а вслед за ним и всей научной и учебной литературы советского периода (ибо вся она основывалась на обязательном обильном цитировании «экстремиста») воспринималась как гротескный шарж. Однако шутки закончились. Мы живем в эпоху, когда конторы, имитирующие несуществующий в Эрэфии суд, основываются на исторических решениях Трулльского собора. Так что нет ничего невозможного. И уже не выглядит фантастикой Россия, в которой об идеологии большевизма законопослушный гражданин может узнать только от ее специально обученных критиков (как советские граждане узнавали о всевозможной «буржуазной идеологии»). И светит срок за то, что ты дал кому-то почитать томик Ленина.

Донос собрата Рамзана Кадырова по академии — практическая реализация недавних предложений пресс-секретаря Политбюро ЦК РПЦ Чаплина о проверке на экстремизм трудов Ленина, Троцкого и других большевистских лидеров. Обращенное к Следственному комитету требование «академика» было немедленно с энтузиазмом поддержано одним из националистических лидеров Демушкиным (после запрета «Всероссийской национал-социалистической организации Славянский Союз» он возглавляет движение «Русские»). Демушкин не преминул злорадно указать на то, что в трудах Ленина «экстремизма» больше, чем в запрещенной книге Гитлера Mein Kampf. И сточки зрения ныне действующего российского законодательства, а особенно в свете правоприменительной практики последнего времени это утверждение не лишено оснований.