Агония. Кремлевская элита перед лицом революции

Так же и здесь. Нельзя быть на стороне тех, кто хочет отменить светское государство. Государство, в котором никто не может быть против его воли принуждаем к следованию чьим бы то ни было религиозным предписаниям. Казалось бы, какое дело до карикатур на религиозную тематику среднестатистическому представителю западного потребительского общества? Ведь значительному большинству эти карикатуры просто неинтересны — у него другие заботы и интересы. Так, может, лучше действительно запретить эти карикатуры, раз об этом так сильно просят, чтобы не искать себе приключений? Стоит ли упираться ради права на самовыражение сравнительно узкой социальной группы? Именно на такую реакцию «потребительского общества» и рассчитывали мракобесы. Оказалось, что нет. Не захотел европейский буржуазный обыватель отказываться от принципов светского государства.

Это очень плохая новость для путинистов и примкнувших к ним «консервативных революционеров». Оказывается, «общество благополучия» размякло далеко не так, как они рассчитывали. Оказывается, оно вполне способно мобилизоваться перед лицом шантажа насильников. А значит, и перед лицом кремлевского шантажа. Потому что именно на Западе существуют истинно духовные, нравственные ценности. В отличие от так называемого русского мира, ценности которого сводятся к зависти, злобе, агрессии, подавлению. Ценности которого показал Звягинцев в «Левиафане». Ценности тех, кто в конце фильма произносит гневные речи против Pussy Riot. Именно этот финал вызвал такое бешенство наших государственников.

В России не так, как на Западе. «Новое путинское большинство», слепленное на имперской спеси, осуждает карикатуристов, сочувствует антизападным террористам и одобряет запрет карикатур. Оно хочет иметь начальство, которое нельзя критиковать и над которым нельзя смеяться. И если этого не получается с земным начальством, пусть будет начальство виртуальное, символическое, выдуманное, «небесное». В этом секрет неожиданной религиозности бывших советских граждан, воспитанных в атеизме и материализме и в большинстве своем внутренне не изменившихся.

Системный либерал Николай Сванидзе утверждает, что парижская трагедия дает России уникальный шанс вернуться в европейскую семью, заняв однозначную позицию против террористов. Это будет автоматически означать встать на сторону Запада, на сторону его ценностей. Ведь мир поляризовался. Или «Я — Шарли», то есть в защиту свободы. Или «Убивать, конечно, плохо, но…», что означает фактическое оправдание террора и репрессий.

Я не спрашиваю Николая Карловича, действительно ли он верит, что путинский режим может захотеть стать союзником Запада и ради этого отказаться от своих антизападных установок. Я хочу спросить о другом: действительно ли он считает, что путинскую Россию можно (то есть допустимо) взять в союзники?

Лично я так не считаю. А обязанность российской демократической оппозиции в нынешнем глобальном противостоянии свободы и насилия вижу в том, чтобы предупредить Запад об опасности попыток привлечь к союзу того, кто предаст при первой возможности. Показать западной общественности, что путинскую Россию ни в коем случае нельзя приглашать в союзники. Хотя бы потому, что в этой стране сажают за выражение солидарности с Charlie Hebdo. Сажают тех, кто тоже готов идти до конца в защите принципов светского государства, кто действительно является союзником свободного мира в глобальном противостоянии. Но для этого оппозиция должна показать, что такие люди в России есть. А потому — больше карикатур, хороших и разных. Их распространение сегодня — отнюдь не шуточная форма сопротивления.

19 января 2015 г.

Народ и кремлевская сивуха

Захлестнувшая Россию волна мракобесия идет не снизу, а сверху. Уже не раз говорилось, что фашизм в России может прийти к власти не через свободные выборы, но в результате сговора элит. Как и везде. Даже в Германии, вопреки устоявшемуся мифу, именно в результате такого сговора президент Гинденбург передал власть Гитлеру, располагавшему всего третью мест в парламенте. И в России фашизм может прийти только из Кремля.

Фашизм в России сегодня принял форму «русского мира», поднявшегося в крестовый поход против мира атлантического. Его адепты ненавидят западную свободу, но при этом сами ощущают себя борцами именно за свободу. За своеобразно понятую свободу. За другую свободу.