Агония небес. На исходе дней

– Кратко введу тебя в курс дела. Нас на проекте должно было быть человек двенадцать, таких как мы, с мозгами. Но все как-то не сложилось. Кого взяли копы, кого отправили в мир иной, а из-за недавних событий в мире, руководство начало форсировать события. Так что не удивляйся, что в столь серьезном деле у нас тут полная неразбериха. Конечно, это временно, но… Ладно, ближе к делу… В общем, наш Большой (на этом слове он ехидно улыбнулся) Босс, вопреки любой здравой логике, решил сам стать лицом референдума, причем надумал он это всего неделю назад. Короче, структуры нет, концепция сырая, а деньги все только через него Самого. Штаб состоит из каких-то полукриминальных личностей. Как будем вести проект, не знаю…

– Единственное, в чем можно быть уверенным наверняка, Жень, – если провалим, то всем крышка, – вставил реплику Кабан.

– Ну… конечно, самый пессимистичный сценарий тоже не исключен… Но зачем же думать о плохом? Если все получится, то мы герои. И, когда новый порядок придет к власти, мы тоже забыты не будем, – сам до конца не веря в собственные слова, подытожил Евгений.

Допив кофе, мы вышли из аэропорта. На стоянке стоял целый эскорт черных бронированных джипов. Как выяснилось, охрана Большого Босса была и в аэропорту, но старалась вести себя скрытно. На улице же ее избыток скрывать было просто невозможно.

Мы сели в роскошный «Роллс-ройс Фантом» золотого цвета, хотя, скорее всего, это был не просто цвет, а позолота. Большой Босс лично втиснулся за руль, игнорируя услуги шофера, видимо, из принципа. Колонна тронулась, но уже очень скоро мы, наперекор соображениям безопасности, обогнали идущие впереди несколько машин охраны и унеслись прочь словно ехали не на элитной представительской машине, а на спортивном болиде.

Кабан, впершийся вместе с нами в машину и теперь сидевший рядом со мной, без умолку рассказывал Евгению о своих былых подвигах, всячески коверкая русский язык и шепелявя. Видимо, как всегда, проявив инициативу во время принудительной доставки, он был подвергнут воспитательным побоям, и теперь остался без части переднего зуба.

Изредка тему своего монолога он менял на рассказ о знойных молодых девушках, которые, по его же словам, буквально падали к его ногам. Затем, видимо, устав хвалиться или заметив, что никто не поддерживает разговор, он замолчал.

Как только Денис умолк, к разговору подключился Евгений:

– Саня, сейчас приедем, возьмем пиццы итальянской, нормальной, пивка.

– Женя, только не начинай… Сорвешься в пике, проект завалим, и нам крышка, – осек его Кабан, который, судя по всему, уже пересекался с Евгением на каких-то моих проектах.

– А вот это уже обидно. Что я, алкоголик, по-твоему? Выпьем пятьдесят грамм за встречу, и все, – прервал ход моих размышлений ответ Евгения.

– Как знаешь, Женя, как знаешь… – махнул рукой Денис.

Тут Евгений, увидев в окне небольшую реку, возможно, один из притоков Рубикона, резко сменил тему. – Опа-опа-опа-па! Сейчас будет шоу!

Он наклонился к Боссу и что-то шепнул ему на ухо.

Пьетро самодовольно хмыкнул и сдал вправо. «Роллс-ройс» резко погрузился в бурную воду потока почти по самые окна. Мы поехали, рассекая воду, потом также резко Босс сдал влево, и мы снова выехали на дорогу.

– Вау, круто, – как ребенок порадовался Кабан.

– Ты, Денис, еще не видел, что он на своем вертолете вытворяет, – ответит ему Евгений, – было так круто, что меня чуть не вырвало.

– Ха… Поверь, до меня ему все равно далеко. Там, где он учился, я почти что препод…

Нам навстречу показалась колонна военных машин. Каждый из водителей, проезжая мимо, отсалютовал рукой Боссу, и тот махнул всем в ответ.

– Саня, это вотчина Босса, здесь его все местные знают. Здесь всё его. С ним едешь, чуть ли не каждый с ним здоровается. В других странах он опосредованно рулит своей корпорацией, а здесь – просто всеобщий благодетель.

Мы проехали по набережной Римини, с одной стороны шла бесконечная череда отелей, с другой – побережье, усыпанное зонтиками и шезлонгами. У кольцевого разворота прямо на газоне тренировались гимнасты, то строя живые пирамиды, то выполняя сальто. Спортивные девушки в максимально коротких юбочках и подтянутые парни в облегающих безрукавках. У всех на спортивной форме красовался российский триколор.

– Смотри-ка, вроде русских и есть-то миллионов двести, а куда ни поедешь – везде нас, как тараканов, – высказался Кабан, но посмотрев на наши с Евгением недовольные лица, сконфуженно отвернулся к окну.

Улица многоэтажных отелей почти заканчивалась у парка с памятником Федерико Феллини, который был изваян в виде большого фотоаппарата. Прямо за ним находился въезд на огороженную территорию стоявшего на побережье особняка, который, судя по размаху, в прежние времена был элитным санаторием.

– А это наш временный штаб, Босс прикупил, чтобы было где расположиться нашим людям, – прокомментировал Евгений.

Мы вышли из машины, и Евгений на ломаном итальянском о чем-то поинтересовался у Босса, а затем сообщил нам, что планерка будет часов в десять вечера.

Евгений проводил нас к номерам и оставил отдыхать от перелета.